— Ты сегодня хорошо слышала музыку? — спросила Соëн, поворачиваясь, чтобы отложить монитор в сторону и натянуть футболку. В маленькой комнатке из белых ширм было прохладно из-за кондиционера.
— Да. А ты?
Соён кивнула, но задумалась. На самом деле, было немного глуховато. И мысли, которые обычно не беспокоили еë хотя бы на сцене, прорывались через фонограмму.
— Завтра попрошу прибавить немного. Я думала, так у всех.
Джиын вздохнула понимающе. Соён помогла подруге снять бесполезную аппаратуру.
— Завтра другая студия и прямой эфир. Ëнхва-оппа говорил, живой зал будет. Но звук — это важно, так что настраивайся так, чтобы хорошо слышать. Ты наша опора в танцах, тебе нельзя сбиваться из-за плохого звука.
Нельзя сбиваться. Соён много думала об этом. Вспоминала, как заложило уши за три такта до прыжка, но тело на автомате вело даже без музыки. И как смотрела на неё Инён, уверенная в том, что онни не подведёт. Вот бы ещё сама Соён была настроена так же.
Ей казалось, что-то нехорошее должно случиться. Апатия давила, вытесняя Соён из привычной закулисной жизни. Девушка чувствовала, насколько отдалилась от участниц за последние пару месяцев, и ждала, что релиз всё исправит. Но изменений не было. Что-то точно пошло не так и сулило неприятности. Интуиция Соён подсказывала, что следует быть осторожной во всём, пока не будет найдена причина подавленности и бессилия. Хотелось верить, что выступление со зрителями вернëт к жизни.
Чуда не произошло. Катящуюся по наклонной Соëн не спасли десятки пар глаз, устремлëнных на сцену. Второй шоукейс прошëл даже хуже, чем первый.
«Ох… ну… это явно проблема. Я имею в виду, людям правда такое нравится? Серьёзно?»
Сцена на этой студии была меньше, съёмку проводили с динамической камеры. Огромная металлическая конструкция перемещала оборудование, опасно наезжая на центральных участниц. Imprint прошли репетиционный дубль, чтобы запомнить, в какие моменты камеру нужно будет пропустить: пригнуться, чтобы не загораживать участницу в кадре, чуть быстрее отскочить, дальше отойти. Одеваясь, Соëн чувствовала неладное. Обычные неприятности казались сейчас знаками, предвестниками чего-то большего, и заставляли беспокоиться. Инён пришивали топ к нижнему белью, Хоа поправляли неудачную стрелку, подошвы туфель Джиын царапали ключами, чтобы те не скользили. Поднимаясь на сцену, Давон запнулась о кабель, спрятанный под пластиковой рейкой.
Зрители размахивали светящимися табличками, но ни на одной не было написано имëн. Только название группы. Соëн встала на место и помахала в зал. Так велели сделать: айдолы должны быть приветливы и благодарны.
Из-за наушника девушка не слышала криков, только мерное гудение аппаратуры и отсчëт тактов до начала песни. Она почувствовала, как стоящая за спиной Чанмин коснулась пальцев. В этом жесте была поддержка и попытка успокоить. Соëн ужаснулась: неужели так заметна еë тревога? Девушка расслабила плечи, приподняла подбородок и вздохнула полной грудью. Чанмин убрала руку, когда раздалась птичья перекличка из начала Lady Summer.
«Соëн заболела? Нет? Тогда почему это выглядит так?»
Живые зрители не помогали. Приходилось думать о многом: успевать попасть в кадр или наоборот отскочить от камеры, перевести взгляд в зал, не забывать о липсинге, следить за одеждой и волосами. Стыки напольного покрытия были почти незаметны, одним пунктом в списке преград меньше. Но Чанмин это не спасло. Она чуть присела, чтобы нависшая сверху камера не зацепила головы, и, отшагивая в сторону, едва не потеряла равновесие. Туфля проехала по глянцевому полу до стыка. За музыкой никто не услышал короткого звонкого щелчка: каблук отошëл от подошвы.
Чанмин изо всех сил старалась делать вид, что всё в порядке, танцевала и улыбалась, как на репетициях. Соён видела, как болтался каблук всю вторую половину выступления, начиная с бриджа. У девушки не было партий на переднем плане, так что вряд ли InMe увидели бы что-нибудь на записи. Но мемберы заметили. Это сильно ударило по настроению группы. Соён и Инён не договариваясь прыгнули ниже и гораздо осторожнее, словно боялись запустить каскад из травм. А в конце Ханыль положила руку на талию Чанмин, чтобы поддержать. Может, это даже попало на их личные фанкамы.
«Это видео кто-то всерьёз смотрит? Не может фанкам главного танцора выглядеть так…»
Песня закончилась, девушки ещë раз помахали в зал, а затем поспешили освободить пространство для следующих выступающих. Спускаясь по лестнице, Чанмин запнулась о тот же кабель и подвернула ногу. Если сломанный каблук был неприятностью, то травма — трагедией, выбивающей айдола из колеи.