— Промоушен закончится…
— Мы же всë равно останемся ими, ты знаешь.
— Соён… Если есть объективные причины, на которые я могу повлиять…
— Их нет, — перебила она, накрывая его ладонь сверху. — Просто со мной всё не так. Изначально. Вы выбрали не того человека. Ставка не сыграла.
Девушка даже не пыталась вытирать слезы, и они капали с подбородка. Ёнхва держал её руки, молчал, словно подбирая правильные слова. Как вести себя в таких ситуациях, менеджер явно не знал. Вряд ли думал, что вообще встретится с подобной проблемой в Imprint.
— Соён, ты мемберка Imprint. Мы слепили тебя из ничего и привели к успеху. Это стоило нам много сил, нервов и денег. И это не было жестом доброй воли.
Он дал ей время обдумать сказанное. А затем медленно, но упрямо пошёл по выученному сценарию, даже не представляя, насколько нынешняя ситуация к нему не подходит.
— Выкладывай, кто и что тебе сказал. Девочки? — Соён резко покачала головой. Не хватало ещё подставить тех, кто совсем ни при чём. — Ты прочитала чей-то комментарий? — Снова отрицательный ответ, хотя прочитала она больше, чем следовало бы. — Это было за сценой? Кто-то из стаффа? Тебя задели мои слова?
Девушка снова и снова мотала головой и молчала. Молчала, потому что никто конкретно не просил её покидать группу. Она сама чувствовала себя в ней лишней. Два контракта, от которых директор откажется, потому что рекламировать соджу мемберу подростковой группы было бы ударом по имиджу, только доказывали это. Пустые глаза и бесконечные слова благодарности тем, кто полтора года просто игнорировал существование Imprint. Она знала, что мир айдолов не прост, была готова к усердной работе и выкладывалась на все сто. Но с каждым новым камбэком понимала, что миленькая девочка из песен Imprint очень от неё далека. И пересиливать себя ради побед и концертов, которые требовали ещё больше работы и притворства, но не приносили никакого удовлетворения, просто казалось бессмысленным. Изнутри её терзало нечто, что Соён для себя определила как обиду. Ошибалась, но признать, что мир сцены разочаровал, было ещё сложнее.
Ёнхва осторожно похлопал по её руке.
— Пошли. Успокойся и сформулируй, что, всё-таки, произошло.
Глава 13. Darkest time
Ёнхва написал сообщение ещё вечером, но Соён спала по двадцать часов в сутки и не заходила в мессенджер. Усталость не проходила, и только информация в шторке уведомлений смогла по-настоящему разбудить.
После окончания промоушена прошла неделя, в течение которой девушка должна была хорошенько обдумать, чего же она хочет. Соён едва могла встать с кровати, чтобы дойти до туалета. Но всë равно заставляла себя думать о будущем. Обычно это заканчивалось слезами и долгими попытками отвлечься, чтобы успокоиться. Даже беговая дорожка и «Друзья» не помогали.
Менеджер стремился её образумить в тот вечер, но потом долго не писал. И вот сейчас он нашел единственный способ привести Соён в чувства. Она тогда задала вопрос: сколько составит неустойка при расторжении контракта. И Ёнхва должен был прислать в ответ число, но нолей оказалось так много, что полностью в уведомление оно не вошло. Соён открыла сообщение и замерла.
«Я узнал. Это будет 7000000.»
Она тут же открыла калькулятор. Семь миллионов вон это примерно пять тысяч долларов. Сколько там ей полагается за август? Терпимо. Снова вернувшись в чат, Соён уже хотела попросить подготовить ей счёт, но увидела уточнение.
«Ты же понимаешь, что это в долларах?»
«Тысячу раз подумай, хорошо?»
Сердце пропустило удар. Конвертер не справился с переводом числа в воны, среди цифр затесалась буква е. Соён так и замерла. Это была космическая сумма, ни один банк не дал бы ей такой кредит! Она не знала, что такие числа вообще существовали, когда речь шла о единоразовом платеже.
«Ты уверен? Всё точно?»
Вместо ответа телефон зазвонил, и Соён уронила его на кровать. Схватила дрожащими руками и спешно поднесла к уху.
— Нет, я не уверен. — Услышала она вместо приветствия. — Но если спрошу у директора, у тебя не останется выбора. Ты испортишь отношения и с ним. Я мог ошибиться на пару десятков тысяч, не больше.
— Уверен? Ты учёл, что я оплачиваю коммунальные из своего кармана? И что часть костюмов — мои личные вещи? И я не использовала медицинскую страховку ни разу за это время.
Соён не верила, что действительно задолжала такую огромную сумму. Она откладывала деньги уже довольно давно: каждый месяц менеджер Пак давал им карманные, чтобы участницы могли покупать себе еду, бытовую химию и средства личной гигиены. Соён давно устроила жизнь таким образом, чтобы на питание уходил минимум; для уборки годились старые перчатки и дешëвые едкие химикаты. А прокладки перестали быть актуальны, когда из-за постоянной нагрузки и нервов эндокринная система дала сбой. Кто бы мог подумать, что аменорея — это финансово выгодно? Соён откладывала деньги на непредвиденные траты. И, возможно, резекцию желудка. До этого дня ей казалось, что она накопила приличную сумму. Но в сравнении с семью миллионами долларов заначка казалась бесполезной мелочью.