Мафия Удиторе занималась тем, что «покровительствовала» местным лимонным плантациям. Они заставляли землевладельцев принимать своих людей в качестве смотрителей, сторожей или брокеров. Контакты мафии с возчиками, оптовиками и портовыми грузчиками могли обернуться либо гибелью урожая, либо благополучной его доставкой на рынок; прибегая в случае необходимости к насилию, мафиози основывали миниатюрные картели и монополии. Завладев тем или иным fondo, мафия забирала столько, сколько считала нужным, – либо в качестве пресловутого «налога» за покровительство, либо чтобы перекупить предприятие, предварительно сбив на него цену до минимума. Причина бедствий доктора Галати заключалась не в том, что его почему-то невзлюбил Джаммона; нет, последний просто-напросто вознамерился подчинить себе все цитрусовые плантации в окрестностях Удиторе.
Убедившись, что влияние мафии распространяется и на местную полицию, доктор Галати решил обратиться со своими подозрениями прямо в следственную магистратуру. Решение окрепло после того, как полиция вернула ему лишь шесть из семи писем с угрозами: последнее, наиболее откровенное, «потерялось». От магистрата доктор Галати узнал, что подобная «некомпетентность» достаточно характерна для местного полицейского участка.
В доме тем временем появились новые подметные письма: доктору Галати давали неделю на то, чтобы уволить смотрителя и заменить его «человеком чести». Однако Галати был окрылен первым положительным результатом своей борьбы – полицейского инспектора, которого он подозревал в связях с мафией, отправили в отставку. Кроме того, доктор рассудил, что мафия не пойдет на убийство человека, занимающего в обществе столь высокое положение, как он, и потому проигнорировал ультиматум. Едва миновал указанный в письме срок, новый смотритель был расстрелян при свете дня в январе 1875 года. По подозрению в убийстве арестовали Бенедетто Каролло и двух других бывших работников fondo.
Это нападение нежданно принесло удачу. Прежде чем потерять сознание в больнице, пострадавший опознал своих убийц. Поначалу он никак не реагировал на вопросы полицейских. Но когда лихорадка усилилась и смерть подступила вплотную, он попросил позвать следователя и заявил под присягой: в него стреляли именно те трое, которых арестовала полиция.
Ободренный магистратом, доктор Галати лично выхаживал раненого и не отходил от него ни днем, ни ночью. Сам он не покидал дома без револьвера, а жену и дочерей не выпускал на улицу. Письма с угрозами не прекращались, обстановка в семье становилась все более нервной. Доктору Галати писали, что его самого, а также жену и дочерей зарежут – быть может, когда они будут возвращаться из театра: шантажисты знали, что доктор имеет сезонный абонемент. Доктор выяснил, что агент мафии есть и в магистратуре, поскольку мафиози намекнули, что имеют доступ к его показаниям, Тем не менее в последних подметных письмах сквозило отчаяние. Доктор Галати позволил себе надеяться, что на суде с участием свидетеля, готового давать показания, Бенедетто Каролло наконец-то не сумеет вывернуться.
И тут раненый смотритель, которого выхаживал доктор, взял дело в свои руки. Едва встав с больничной койки, он отправился к Антонино Джаммоне и договорился о перемирии. Джаммона организовал в честь этого события торжественный ужин, после которого свидетель переменил показания – и обвинения против Каролло рассыпались.
Не попрощавшись ни с родственниками, ни с друзьями, доктор Галати вместе с семьей бежал в Неаполь; он пожертвовал и собственностью, и клиентами, список которых неуклонно пополнялся на протяжении четверти века. После своего бегства он отправил в августе 1875 года в Рим памятную записку министру внутренних дел. В этой записке говорилось, что в Удиторе проживает от силы 800 душ, однако лишь в 1874 году в деревне произошло двадцать три убийства – причем среди жертв были две женщины и двое детей, а еще десять человек получили серьезные увечья. Ни одно из преступлений не было раскрыто. Война за контроль над цитрусовыми плантациями велась при полном попустительстве полиции.
Министр внутренних дел приказал шефу полиции Палермо выяснить ситуацию на месте. Расследование дела Галати поручили молодому дееспособному офицеру. Тот вскоре выяснил, что второй смотритель плантации, подобно своему погибшему предшественнику, был весьма примечательной личностью. Вероятно, доктор Галати не знал этого (или не хотел признавать), но факты указывали на то, что оба нанятых им смотрителя состояли в близких отношениях с мафией. Походило на то, что доктор оказался втянутым в войну соперничающих мафиозных cosche.
Мафия Удиторе отреагировала на новое расследование привлечением влиятельных людей. Бенедетто Каролло обратился за разрешением устроить на фондо Риелла охоту; его партнером по развлечению выступал судья из апелляционного суда Палермо. Антонино Джаммону поддержали многие землевладельцы и политики. Адвокаты подготовили документ, гласивший, что Джаммону и его сына преследуют только потому, что они «живут на собственные средства и не позволяют никому грабить себя». В конце концов властям пришлось отказаться от расследования, разве что полиция продолжала вести наблюдение за Удиторе.
По всей видимости, невзгоды доктора Галати были связаны не только и не столько с действиями шайки преступников, во многом они проистекали из того обстоятельства, что доктор не мог, как обнаружилось, доверять ни полиции, ни магистратуре, ни соседям-землевладельцам. История доктора Галати раскрывает нам еще одну особенность мафии. Как станет очевидно чуть позже, возникновение мафии тесно связано с возникновением ненадежного государства – государства Италия.
«Покровительство»-вымогательство, убийства, стремление контролировать территорию, соперничество и сотрудничество преступных шаек, даже своеобразный намек на «кодекс чести» – все это можно найти на страницах воспоминаний доктора Галати, из которых следует, что многие практики мафии использовались еще в 1870-е годы на лимонных плантациях близ Палермо. Вдобавок в воспоминаниях доктора содержатся сведения о важнейшем элементе мафиозной действительности – ритуале посвящения в мафиози.
Ритуал посвящения
Хотя полиции и не удалось на основании меморандума доктора Галати о его трагических взаимоотношениях с cosca Антонино Джаммоны привлечь к суду мафиози из Удиторе, само расследование позволило отчасти пролить свет на то обстоятельство, что мафия представляет собой тайное братство, скрепленное кровавой клятвой. Как следует из полицейских материалов, люди Антонино Джаммоны при посвящении в члены братства проходили практически через тот же самый обряд, которого мафиози придерживаются и по сей день.
Отправив в 1875 году свой меморандум министру внутренних дел, доктор Гаспаре Галати заинтриговал министра, и тот запросил отчет у шефа полиции Палермо. В своем отчете полицейский комиссар впервые описал ритуал посвящения в члены мафии. На источник информации в данном случае вполне можно было положиться: как явствовало из записки доктора Галати, полицейские поддерживали достаточно близкие, чтобы не сказать теплые, контакты с мафией едва ли не с самого ее возникновения.
Согласно отчету комиссара в мафии 1870-х годов всякому кандидату на вступление в ряды «людей чести» предстояло пройти собеседование с боссами и их ближайшими помощниками. Кто-либо из присутствовавших затем делал надрез на руке кандидата и предлагал тому окропить своей кровью святой образ. Кандидат одновременно приносил клятву верности и сжигал образ, пепел которого развеивали, что символизировало уничтожение предателей.
Специальный правительственный посланник на пути в Сицилию телеграфировал шефу полиции Палермо от имени министра: «Примите наши поздравления! Какое обширное поле для дальнейшего расследования!» Вне сомнения, этот чиновник несказанно удивился бы, доведись ему узнать, что поле оставалось не менее обширным и в мае 1976 года, когда «состоялся» Джованни Lo scannachristiani Бруска. (Сам Бруска в своих показаниях употребил итальянское слово «combinato», которое можно перевести и как «был посвящен», и как «причислен к группе».) Обряд, через который прошел Бруска, весьма показателен в сравнении с ритуалом 1875 года; сопоставление этих двух обрядов позволяет понять, почему мафия с самого начала приобрела статус тайного общества.