— Что ж толку извиняться за свои чувства. Почему ты к ней не бежишь?
— Не хочу ей жизнь портить, — честно признался я. Сильно сомневался, что Сара — стерва, которая повышает за мой счёт самооценку. Она не стервозная. И в последнее время слишком грустная. Девушек всё же видно: кто хвостом любит вертеть, кто высокомерен, а кто адекватен. А Сара… Ну, похоже, я просто ей не нравлюсь. Стала бы она от ворот поворот давать? Так что смысл приставать? Пускай живёт спокойно.
— Какой же ты, — Адель не договорила и истерично засмеялась.
— Я не понимаю, что ты бесишься всё, — вдруг перестал я быть раскаявшимся. — Я сказал, что ты мне небезразлична, с Сарой мы не общаемся, у нас с тобой кайфовый секс. Что тебя не устраивает?!
— Сара спит и видит, как тебя увести! — закричала она. — У меня вообще нет гарантии, что ты не уйдёшь к ней!
Я с силой откинулся на подушку. За что мне это всё? Но Адель на этом не останавливалась.
По Саре я скучал даже больше, чем предполагал. И один раз слишком много навоображал. Как результат: представил Сару на месте Адель. Сам не понял, как всё так вышло. Острая тоска вылилась в такое вот…
Я отодвинулся от Адель и весь съёжился — может, она не заметила, что я в мыслях был далеко?
— Ого, Майкл. Что-то на тебя не похоже, — вполне спокойно произнесла она, отчего я дёрнулся. Неужели опять закатит истерику?!
— Какие-то претензии ко мне снова? — рявкнул я, тут же отвернувшись.
— Снова? Разве я тебя когда-то критиковала? Слишком нежный секс. Что-то не так. О Саре думал, да? — Адель подвинулась ко мне. Я молчал, злясь на себя и на Адель тоже. — Ты же не просто так тогда про первый раз интересовался. Ради Сары.
— Знаешь, если не понравилось, так и скажи! — Я резко поднялся с подушки и сел на постели, растирая виски. — И прекратим разговор.
— Ну что ты. Мне нравится, когда ты осторожен. — Провела она пальцами по моей спине, и мне было от этого неприятно. — Когда коснуться боишься лишний раз. Это трогательно. И эмоционально вставляет. Но мы оба знаем, с кем ты так осторожен. В школе видят, как ты на неё украдкой смотришь. Как ты с ней рядом теряешься, — шептала она мне на ухо. — Ты становишься таким слабым и растерянным.
— Знаешь, иди на хрен. — Я резко вскочил с постели и начал одеваться.
— Ой-ой, кто-то обижается на правду. Но ты же правду любишь, разве нет? И я не кричу, заметь, — совершенно холодно произнесла она. — Привязался ко мне, да, но всё ещё сохнешь по Саре. Она постоянно маячит у тебя перед глазами, вся такая несчастная. Но ничего. Скоро учебный год кончится, и уже не будете пересекаться столь часто.
— Ты меня задолбала со своей ревностью!
— Ты мысленно мне изменил. Думаю, не один раз, — посмеялась она, всё ещё не вставая с постели. — Любишь Сару и страдаешь. Бедняжка. Иди-иди. Опять посмотри на неё в школе, спрячь взгляд и подрочи дома!
Я еле сдержал себя от того, чтобы не заткнуть Адель силой.
— Я на неё не дрочу! — но с порывом закричать не смог справиться.
— Ах да, извини. Ты её слишком превозносишь, верно. Какое там! Значит, молишься на неё, всю такую правильную!
— Бесишься, да? — злобно рассмеялся я, подойдя к Адель. — А хочешь, расскажу секрет? Она не даётся мне, и я её желаю. А ты гонялась за мной… Вот и ответ на незаданный вопрос.
Мне Адель вообще не нужна была — она сама за мной увязалась и добивалась меня. Кому больше надо — тот больше усилий и прилагает. И кто больше вкладывается, тот потом больше и страдает. Мне нестрашно потерять Адель, потому что я её не добивался. Как говорят, мужчина — охотник. А в этом случае наоборот. Поэтому вот ревность теперь и душит Адель. Она плотно сжала губы.
— Ничего страшного. Забудешь её рано или поздно.
— Знаешь, а хватит мне секса на ближайшую неделю, а то и две, — процедил я, надев футболку. — Отдохнёшь от моих нежностей.
— Да Майкл! — проорала она мне вслед, когда я хлопнул дверью.
***
Когда Сары пару дней не было в школе, я побоялся спрашивать напрямую, поэтому подслушал разговор Кэнди с подружками:
— Она заболела. Ничего серьёзного.
Неужели совпадение? Сара не приходила после того нашего разговора на моём дне рождении… Я её сильно обидел?..
Пока происходила вся эта дичь с Адель, я ещё и наблюдал печальную Сару. Не то чтобы она когда-либо была душой компании, но однозначно затихла. И я видел, как она плакала на уроке, стараясь это скрыть. Что-то случилось? Так хотел её утешить, а по итогу не мог. Я всё ещё на неё обижался, но не так сильно… Злоба уже ушла. Просто скучал.
Поэтому вот улыбались друг другу, что потом Адель поставила мне в упрёк. Кинул в Сару снежком, давая понять, что всё ещё небезразличен к ней. Оказалось, что у Сары скоро день рождения. Увидел у неё в ленте, как кто-то хвалил её знак зодиака, и догадался, что ей это приятно. Вспомнил, что она мне игру дарила. Решил ответный подарок сделать. В школе Адель пожелала Саре «маленькой смерти». И как же я хотел быть тем человеком, с кем Сара кончит!
Теперь она однозначно не была для меня объектом только сексуального желания, и самое странное, что я практически перестал мечтать об этом. Раньше там ещё представлял, а теперь как отрезало. Либо же просто Адель меня полностью удовлетворяет. Думал о другом, полностью абстрагировался от своих желаний, — как сделал бы Саре приятное. И порой вот в фантазиях заносило не туда… С Адель я думаю о себе, а с Сарой — думаю только о её чувствах.
Видимо, Адель права. Из-за Сары я становлюсь слишком сентиментальным и мягким. Не сдержался вот и на день рождения ей написал. Оказывается, ей было плохо, поэтому позвонил.
И не мог поверить, что всё вот так. Неужели взаправду? Неужели я люблю Сару? И никакого секса, ничего не надо… И взаимности нет. А приятные ощущения есть и без ответа — например, когда Сара порадовалась подарку или когда я с ней по телефону разговаривал. Когда улыбался ей. И улыбка в ответ порой высшее счастье. Как оно так работает?..
На день рождения к Саре не пришёл, она всё-таки меня не приглашала. Да и не считал нужным. Пускай празднует без меня. Адель бы опять приревновала и всё испортила. Бежать к Саре не видел нужным. У нас с ней не клеилось, значит, и не надо. Порой было грустно от этого, но не убийственно плохо. А вот от отношений с Адель мне то и дело хотелось застрелиться…
Решающим моментом стало знакомство с её родителями. Рождество — волшебное время. Адель бегала со мной по магазинам и искала подходящий смокинг, чтобы на праздничном обеде с её родителями я выглядел достойно. Но, увы, даже в костюме за пятьсот долларов я выглядел нищебродом.
Родители Адель мило поприветствовали меня, но я знал, что скрывается за их улыбками — животный оскал. Они расспросили меня о моей жизни и планах: в учёбе и с Адель. Чувствовал гнетущую атмосферу и что мама и папа Адель только и ждут, пока я оступлюсь. Нам должны были принести второе, а я забыл, как нужно вилку и нож положить, чтобы подать сигнал о готовности. Посмотрел на тарелку Адель и положил вилку и ложку перпендикулярно на тарелке. Миссис Моринг о чём-то шепнула мужу, и тот хохотнул.
Да, тупой Тёрнер без базовых правил этикета за столом.
— Майкл, Вы же понимаете, что… мягко говоря, лезете не в свой вагон? — Мистер Моринг схватил бокал с бургундским вином.
— Папа! — одёрнула его Адель. Как же меня это всё задолбало. Похожие намёки длились целый вечер, а теперь чуть ли не открытым текстом. Я весь кипел.
— Да, я знаю, что не ровня Адель. Ни разу. То, что происходит между нами — ненадолго. Я несостоявшийся и без богатых родителей. — Кажется, именно это и хотели услышать её родители. Возвыситься надо мной. Сидели сейчас и улыбки подавляли. Лицемеры долбанные. — Трахаю я вашу дочь, да! — разозлился я в конец. — Уже год трахаю! И что вы с этим делать будете, не знаю! — злобно усмехался я. — Но сначала объясните ей лучше про средства контрацепции, чтобы не била тревогу почти каждый месяц.
— Если ты думаешь, что можешь так оскорблять мою дочь и вести себя подобным образом в моём доме. — Её отец поднялся со стула, прожигая меня взглядом.