Однажды утром я проснулся с ней в постели. Оказалось, что её родители вернулись ночью, хотя собирались только через день. Адель прижалась ко мне, нисколько не расстроенная.
— Ну что, пройдёшь мимо моих родителей? Испортил их любимую дочь, — посмеялась она, проводя пальцем по моей губе.
— Её до меня испортили, — хохотнул я, укусив её за палец.
— Ай. У меня был только один до тебя. — Она отдёрнула руку.
— А чем докажешь? — Я подложил руки под голову. Может, она и спала с одним в Сентфоре, но ведь у неё была жизнь и до переезда в этот унылый городок. Адель насупилась.
— Ты серьёзно? Тебе что — девственность надо? Могу пойти сделать операцию. — Она закатила глаза и отодвинулась. — Вернут. Обижаешь.
— Да расслабься, мне всё равно. У нас же ненадолго, — этими словами я просто вызвал у неё фонтан эмоций.
— Ненадолго?! Ты серьёзно? Тебе плохо со мной? Только не говори, что тебе не нравится. — Она залезла на меня, в расстёгнутом халате. Глаза у неё горели, видимо, желала меня и правда за это избить.
— Нравится, малыш. — Я провёл руками по её бёдрам. — Но не хочу тебя обманывать.
Адель надула губы.
— И что тебя не устраивает? Давай, говори.
И как мне ей объяснить, что я вообще никак не вижу себя с ней в будущем? Не знаю, что такое любовь, но знаю, что такое кого-то хотеть в плане секса. Вот Адель я хочу, и на этом всё. Разве так должно быть? Наверное, нет.
В общем, слишком молод я для таких размышлений.
— Мне семнадцать, Адель. Не хочу я пока ничего серьёзного. Вот и всё, — кое-как отмазался я, хотя и видел, что её этот ответ не удовлетворил.
— Не понимаю, чем я тебя не устраиваю. Кстати, начала пить противозачаточные. Наплела родителям, что постоянно сильно болит живот при месячных, а у гинеколога попросила рецепт на таблетки. Ты прикинь, оказывается, даже девственницам назначают противозачаточные. Типа для восстановления гормонального фона. Секса нет, а противозачаточные пьют — смешно, да? — приговаривала она, перебирая мои волосы.
— То есть теперь без презервативов? Что-то всё равно страшно, — рассмеялся я. — А хотя хорошо, что теперь с таблетками. А то у меня при каждой твоей задержке сердце кульбит в груди делает.
Адель расхохоталась.
— Ты так этого боишься? У меня тут рядом всегда «бэби-капут». Не волнуйся.
Я нахмурился.
— Ну, таблетки, — разъяснила она, как для тупого. — Из названия можешь понять, для чего они. Это быстрый аборт.
Я содрогнулся.
— И ты уже делала?
— Майкл, нет. А что ты так реагируешь?
Я ссадил с себя Адель и привстал на постели, схватившись за голову, она внезапно заболела.
— Адель, ты мне хоть скажи, если вдруг.
— Ты собрался быть отцом в семнадцать? Ой смешной, — махнула она рукой.
— Нет, вот именно что нет. Но и идея аборта мне не по душе.
— Ну, тогда выход один. — Адель пожала плечами. — Не трахаться.
— Такой выход мне точно так же не нравится, — улыбнулся я ей. — Но ты права. Я тоже об этом подумал.
— Как интересно ты относишься к абортам. — Она провела рукой по моей груди.
— Чего это тебе интересно?
— Да так, ничего. Забей.
Я тяжело выдохнул. Вскоре и мама завела про это разговор. Я тогда после школы вернулся в плохом настроении, мама готовила ужин, с работы раньше отпустили. Схватив из холодильника вчерашний обед, я уж хотел быстренько свалить в комнату, но не вышло.
— Ты встречаешься с той богатой девочкой? Адель Моринг? — Мама отложила лопатку, которой переворачивала котлеты, и повернулась ко мне. По её лицу мог предположить, что меня ожидает тяжёлый разговор.
— Да. Не вникай в это, — поспешно сказал я, и мне почти удалось сбежать.
— Стой. Пока Бобби нет, давай поговорим.
Я поставил небольшую тарелку с пастой на стол и сел, приготовившись выслушать нотации. Мама в очередной раз перевернула котлеты и теперь обратила всё внимание на меня.
— Майкл, я знаю, что ты уже взрослый. Пока собирала вещи в стирку, кое-что нашла у тебя в кармане, — как будто издалека начала мама, но я уже понял, к чему она ведёт.
— Да, забыл я переложить презерватив. Извини, если это для тебя был шок, — усмехнулся я и отвёл взгляд.
— Майкл, почему у вас так быстро? А если она забеременеет? Ладно, хорошо, — мама сначала занервничала, а потом словно сама себя успокоила, взмахнув руками.
— Мам, мы предохраняемся. Она вот начала пить противозачаточные. Я в этом ответственен.
У меня мозг есть как бы! И самоконтроль тоже.
— Майкл, я прекрасно понимаю, как всё бывает по молодости. Можно сделать много ошибок. Но ты знаешь, что случилось в нашей семье и как я болезненно отношусь к абортам, — маме тяжело было об этом говорить, но я видел, что она не могла этого не сделать.
У мамы случился выкидыш, причём ребёнок был очень ожидаем, ему и имя дали. А сестра мамы сделала первый аборт в молодости и теперь не может родить. Всё это сильно повлияло на моих родителей и на меня тоже, потому что на эту тему со мной слишком много разговаривали. Да и видел, как тёте тяжело с двумя приёмными детьми.
— Мама, я бы не стал абортировать ребёнка, но ты знаешь, что это дело Адель.
Мама кивнула и поджала губы, затем вновь занялась котлетами.
— Если вдруг что, убеждай Адель, что я займусь ребёнком, — продолжила она тему и выключила огонь. Всё. Раньше хоть котлеты её отвлекали, а теперь…
— Хорошо, мам. Но я надеюсь, до этого не дойдёт в скором времени, — порывался я уже уйти.
— Кстати говоря, — вновь заговорила мама, а я уже надеялся, что всё. Да-да, конечно… — Почему именно Адель? У вас настолько разное социальное положение. Ты с её родителями говорил? Как они к тебе относятся? Это сейчас вам всё равно на деньги, а потом…
— Нет, я не общался с её родителями. Мама, — старался я говорить как можно мягче, хотя и чувствовал сейчас раздражение, — я не думаю, что с Адель у меня надолго. По крайней мере, мне этого не хочется.
Мама приподняла брови.
— Правда? Майкл, значит, верно говорили соседи, а я всё им не верила.
Я сузил глаза и подался вперёд. Что они ей наплели? Что я терпеть не могу в этом городке — так это сплетни, которые распространяются со скоростью реактивного самолёта.
— И что же тебе рассказали? — уже не мог я сдержать своего ехидства.
— Про твою сексуальную распущенность, — осторожно сказала она и взглянула на меня.
— О, пара девушек — это уже сексуальная распущенность. Класс. — Внутри меня закипал гнев.
— Ты проверялся на ВИЧ? Вдруг ты уже заразился чем-то? — тараторила она.
— Неделю назад был у врача. Как видишь, опередил тебя, — под конец разозлился я.
Мама со спокойствием выдохнула, но затем вновь напряглась.
— Как давно ты куришь?
Я закатил глаза.
— Ты решила за один присест мне все претензии высказать?
— Я допоздна работаю, а ты постоянно где-то пропадаешь. Майкл, зачем ты себя добровольно травишь? Это же медленная смерть.
— Я травлю себя никотином, а ты себя таблетками — всё честно, — огрызнулся я, повернув голову. — Теперь могу не париться сотнями жвачек, раз ты в курсе.
Тишина.
— Ты всё ещё обижаешься на меня за случившееся?
Я вновь посмотрел на неё, сжимая челюсти.
— А как ты хочешь, чтобы так легко отпустило? Ты чуть не оставила нас одних с Бобби. Ладно я, а ему теперь как с этой мыслью жить. Он видел, как я тебя откачивал.
Мама шмыгнула носом, и в этот момент я увидел, что ей стыдно, мне вдруг стало неловко за то, что я так грубо с ней.
— Майкл, прости, — поднесла она руку ко рту. — Это было ужасно. Я не могла никак с этим справиться. Я очень стараюсь сейчас исправить всё, но вот тебя запустила. Понимаю, что происходящее с тобой — отчасти моя вина. Если бы папа был здесь, всё было бы по-другому. Я знаю, что ты был к нему привязан.
— Но его нет. —Я вскочил со стула, поняв, что уже не смогу спокойно продолжать беседу. — Пойду погуляю.
— Ты не поел! — прокричала она мне в спину, а я хлопнул дверью.