Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Это, конечно, не гарантия…
А.ИЗМАЙЛОВ: Не стопроцентная гарантия. Просто велика вероятность того, что масса читателей ее именно так воспримет. И необязательно совсем, что эта масса читателей должна быть предана фантастике. То есть считается, что фэнзины издают люди чокнутые на фантастике, которым главное, чтобы там была голова профессора Доуэля или что-нибудь стругацкое… Неважно. Важно, что это написано хорошо, это написано интересно, это принадлежит литературе потому, что интересно не только тем, кто написал и не только узкому кругу, о котором говорил Рыбаков, но еще и широкому кругу, который вообще понятия не имеет, что существует вообще такая фантастика, но с удовольствием это читает. Следовательно, это литература, следовательно, она имеет право на существование, следовательно она выходит в «СИЗИФе», следовательно, если «СИЗИФ» в конце концов обретет полиграфическую базу, хорошую крышу в лице либо совместного предприятия, либо просто какого-то кооператива и выйдет на рельсы чисто профессиональные, он будет пользоваться большим спросом. Я думаю, что вот эта замечательная книжка, которую делает большой коллектив авторов и большой коллектив редакционной коллегии, расходится столь малым тиражом исключительно потому, что выходит столь малым тиражом. Выпусти его стотысячным тиражом — я уверен, что найдутся сто тысяч читателей. Во всяком случае, я могу сказать одно: то, что переписано от руки, сейчас читается с трудом, согласитесь. Уже прошли те времена, когда мы читали ксерокопии и даже машинопись, не будем упоминать всяких солженициных, мы будем говорить о тех же известных нам авторах, которых мы нежно любим, уважаем — и за дело… братьев… Печатали ведь от руки и читали, и считали литературой, хотя это был, по большому, счету фэнзин…
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Не-ет, это был самиздат, это было другое дело…
А.ИЗМАЙЛОВ: Борис Натанович, я сознательно чуть-чуть передергиваю. Сознательно.
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Основательно передергиваете. Это немножко другое.
А.ИЗМАЙЛОВ: У нас просто разные масштабы. Я к чему хочу подвести? К тому что, сейчас литература, напечатанная на машинке, или даже набранная на компьютере, не очень читается — потому что и так все есть. И если читают напечатанное на машинке или, как обещал один из многочисленных членов редколлегии, следующий экземпляр отпечатанный на компьютере, и его все равно читают то простите… мне очень трудно представить даже великого ныне Солженицина отпечатанного на машинке, которого бы сейчас читали. Даже в журналах не читают — ну книжка сейчас появится, чего уж там. Простите, я по себе знаю.
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Есть резон, есть.
А.ИЗМАЙЛОВ: И если это читают — значит это литература. Если это литература значит, она имеет право на существование, если она имеет право на существование — значит, она хор-рошая литература, значит, мы ее всячески приветствуем. И проводить какую-то грань между фэнзином и прозином, и говорить что вот это для одних, а вот это для других, по-моему, не имеет смысла, потому что уже является…
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Ясно. Спасибо. Я думаю, что вы не правы, но тем не менее спасибо…
А.ИЗМАЙЛОВ: Конечно. Ну, разумеется, я не прав. [смех в зале]
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Вы очень хороший пример привели, что Солженицина в машинописи сейчас никто не станет читать. Это верно. Мне пришло в голову: а существует ли не фэнзины, а так сказать приключенцзины…
ИЗ ЗАЛА: Нет!
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: И вообще какие-нибудь ЗИНЫ? Кроме сексзинов.
А.НИКОЛАЕВ: Существоет множество любительских общественно-политических и литературно-художественных журналов. Есть каталоги независимых библиотек, где более тысячи названий…
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Хорошо. Мне кажется, что очень многие проблемы фэнзинов, это именно проблемы ФЭНзинов, ФЭН, понимаете в чем дело? И читают эти вещи, даже исполненные полиграфически очень плохо, прежде всего потому, что именно у фантастики есть преданные и, извините меня, зачастую очень, в силу этой преданности, неразборчивые читатели. Поэтому всякое фэнзинство это палка о двух концах. Это вещь с одной стороны очень хорошая, добрая и нужная, а с другой стороны очень опасная, потому что она легко способствует распространению дурного вкуса. Но это другой вопрос. Андрей Михайлович Столяров, пожалуйста.
А.СТОЛЯРОВ: Андрей Измайлов высказал совершенно верную мысль: между фэнзином и прозином нет разницы. Для меня ее абсолютно нет. Любой фэнзин будет стремиться стать профессиональным журналом. Фэнзин это просто недотянутый прозин. Теперь я хочу сказать о трех моментах. Момент первый: будут ли выживать фэнзины и прозины?(Я буду говорить «фэнзины», покрывая этим термином сразу оба вида журналов). Где-то я слышал, будто в Финляндии, где четыре миллиона населения, по-моему, или пять, как у нас в Ленинграде, издается восемь журналов фантастики. Вот у нас такого не будет сейчас. Потому что где-то к лету денег ни у кого уже не станет и даже самый ярый фэн сможет выписать не больше двух, от силы трех, журналов. Причем выбирать будет лучшие — то есть ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ журналы. Фэнзины, как мне кажется, будут возникать каждую неделю, и через неделю гибнуть. Вот выживет ли в таких условиях тот журнал, который делает Андрей Николаев? Мне кажется, что «Измерение Ф» с самого начала (когда этот журнал еще был «Измерением Ф») пошел по гибельному пути. Он стал печатать то, что остается от хороших журналов. Существует, а точнее не существует, такой журнал как «МИФ». Он не существует, но уже выгреб довольно большую часть хороших рукописей. Существуют издательства, которые функционируют — они также довольно быстро выгребают хорошие рукописи. Фэнзинам ничего не остается — они вынуждены печатать второсортные материалы. И вот именно этим они обрекаются на заведомую гибель — второсортные материалы скоро никто читать не будет. Но одно временно с этой гибельной тенденцией, которая наблюдается и в журнале «СИЗИФ», — как наследство от «Измерения Ф», у Андрея Николаева в «СИЗИФе» (термином «Андрей Николаев» я покрываю сразу всю редколлегию) наблюдается другая достаточно интересная тенденция, которая поможет ему выжить. А именно: он нашел такую часть материала, которую не может давать никто, кроме него. Имеется в виду ленинградский Семинар. Когда он начал печатать стенограммы обсуждений, я лично думал: а зачем это нужно, вообще говоря. Ничего интересного мы здесь не говорим. Но когда я стал читать, я увидел, что это далеко не так. Потому что даже мне — действительному члену Семинара, который все это слышит, — и то интересно читать, потому что половину я пропускаю, почему-то. Этот материал чрезвычайно интересен. Другое дело, что его надо, конечно, сильно редактировать и сокращать, выделяя у каждого выступающего отдельную мысль. Вообще, околофантастическая среда, окололитературная среда представляет чрезвычайный интерес для читателя — это я знаю по себе еще с тех времен, когда я был не писателем, а читателем. Всегда интересно: как создается произведение, как к нему относятся другие писатели — именно как писатели относятся. Что они по этому поводу говорят, каким образом произведения, которые еще не вышли оцениваются в кругах более-менее профессиональных. И особенно интересно читателю, который уже прочел опубликованное произведение узнать, что об этом произведении когда-то говорилось. Весь этот материал сейчас Андрей более-менее целенаправленно дает в своем «СИЗИФе». Такого фэнзина, в общем-то, пока еще нет, и этот материал, как мне кажется, и гарантирует некоторые шансы на выживание «СИЗИФу». Мне кажется, здесь следует подумать о других возможных направлениях. Чистую литературу отберут литературные журналы, критику фантастики, видимо, отберет «Оверсан». А вот эта ниша, которая осталась — очень интересная ниша, ее может заполнить фэнзин.
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Андрей, одну минуточку. Может быть польза для нас — профи от фэнзинов? Нам?
А.СТОЛЯРОВ: Вообще понятие пользы…
Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Понял. Пожалуйста.
Б.ГУРЕВИЧ: То, что я скажу, касается тех журналов, которые не собираются становится профессиональными и тех, которые собираются печатать только лишь художественную литературу. Я не буду сейчас иметь в виду конкретного издателя и конкретный журнал. Это будет некий редактор «Х» и некий журнал «Y». Вот этот редактор «Х», он стоит передо мной и заявляет, что он издает любительский журнал фантастики и, раз он издает любительский журнал фантастики, то по этой причине он может позволить себе напечатать в своем журнале то, что никогда не позволит себе напечатать профессиональный редактор профессионального журнала. Мне кажется, что в этом вот подчеркиваемом любительстве заложена та самая мина, которая взорвет любой фэнзин.