Вслух он так и не сумел сказать об этом.
Вечером, вернувшись с работы, он услышал из комнаты Харальда:
— Слизняк, это ты?
И услышал, что отвечает:
— Да!
Радостно, почти счастливо.
Перед глазами снова всплыло заветное слово: «Вдовец».
Прошла неделя. Хейдар видел партнера не больше пары раз за день, если они случайно сталкивались в гостевой. Харальд не ходил на работу, весь день проводил дома, питался едой, доставленной коммерческим кафетерием и мог всю ночь слушать песни в Интранете.
Спустя неделю в дом впервые пришли гости. Это были мужчина и женщина. Мужчина был низкорослым, темнокожим, с заплетенными хитрым узором волосами. Женщина была высокой, статной, с округлыми формами. На ней было длинное платье бежевого цвета и черные бусы. По одежде Хейдар определил, что они из другого Сектора. Ходить в подобном виде по улицам не рекомендовала милиция.
— Харальд дома? — спросили они, когда Хейдар открыл им дверь.
— Да, сейчас я позову…
— Убирайся к себе, слизняк, — прервал его Харальд. — И чтоб ни звука.
Хейдар сидел возле стены, разделяющей его с гостями, и прислушивался. Гости смеялись, громко обсуждали что-то, несколько раз ходили открывать дверь разносчику. Возможно, даже пили алкогольные напитки. Хейдар ждал, пока они уйдут, и собирался с силами, чтобы всерьез поговорить с Харальдом о его поведении.
Когда гости ушли, он остался в своей комнате и стал мечтать о сне, но тот не приходил. Вопреки обычному расслаблению, он чувствовал себя напряженным и подавленным. Поэтому, когда дверь распахнулась, быстро вскочил на ноги.
— Раздевайся, слизняк, — скомандовал Харальд, но Хейдар не двинулся с места. — Чего стоишь? Я говорю, раздевайся!
Хейдара окатило винными парами — отвратительный запах. Он закашлялся от тошноты и стал отступать к дальней стене, обходя кровать. Лишь бы подальше от источника вони.
— По закону мне полагается два часа в неделю, — продолжил Харальд громким, развязным голосом. Было хорошо заметно, насколько он пьян, и Хейдару от осознания этого стало еще противнее. — Ты уже пропустил неделю, слизняк, пора отрабатывать!
Харальд приближался, и на Хейдара накатила паника. Он задрожал, слыша, как стучат в тишине комнаты зубы.
— Ты же поставил подпись! — громко, со смехом возмутился Харальд. Теперь их разделяло не больше метра. — Поставил подпись, что проживешь со мной до самой смерти! Ну!
Хейдар зажмурился и представил себе, что стоит в боковом отсеке интерната, куда убегал от хулиганов в детстве. Там было спокойно, и он мысленно возвращался в это место, если чувствовал надвигающуюся опасность.
— Дрожишь, как заяц перед смертью, — сказал Харальд, выплюнув на Хейдара очередную порцию вони. — Какое право ты имеешь жить в этой комнате?! Ты даже мизинца его не достоин, слышишь?!
Хейдар был так напуган, что чувствовал вырывающееся из груди сердце. Он прикрыл лицо руками и ждал удара. В детстве после криков его всегда били, и он научился закрывать те участки, которые замечали воспитатели. Если на его теле видны были синяки, его отправляли к психиатру для разговоров о дурном поведении. «Драться — плохо, Хейдар!» — говорили врачи. «Нельзя допускать конфликтов!» — твердили они, вторя друг другу. «Ты не должен позволять себе быть втянутым в драку!» — стучало в ушах у Хейдара.
— Мерзость, — Харальд сплюнул и часть слюны попала на ногу Хейдару.
— Замолчите! — завопил он, забыв обо всех страхах. Слюна жгла ногу, будто была раскаленным прутом. Торопливо, дергаясь всем телом, Хейдар стер ее простыней и отбросил ткань на пол. — Прекратите! Завтра же я пойду в Комиссию и назначу Корректировку!
Харальд отступил сразу на несколько шагов.
— Корректировку? — переспросил он. — Хочешь, чтоб тебе залезли в мозги и промыли их физраствором? Хочешь забыть, как звали твоих друзей? Прожить овощем остаток жизни?
Хейдар вытаращился на супруга глазами, полными ужаса. Он был растерян, но все же воспринял сказанное всерьез. С таким вещами не шутят.
— Психиатры, — возразил нерешительно Хейдар. — С вами поговорят психиатры. Они объяснят вам, что не следует употреблять алкоголь. Они побеседуют с нами и решат, как лучше нам организовать быт. И если вам нужно личное время…
— Секс! — заорал Харальд. Хейдару показалось, что их услышал весь отсек. — Это называется словом «секс». Личное время — это просто возможность делать то, что хочешь. Читать книги, слушать музыку — вот что это такое! Но когда двое занимаются сексом — это не личное время. Это — секс! Понятно?
Хейдар часто закивал, надеясь, что эта вспышка гнева будет последней.
— Неужели ты веришь, что Комиссия может сделать что-то хорошее? — спросил Харальд.
Хейдар понял, что его действительно волнует этот вопрос и постарался ответить максимально честно:
— Я думаю, что Комиссия прикладывает все усилия для всеобщего блага и создания будущего, где каждый гражданин будет жить в гармонии с обществом.
— Если бы я не знал, что ты чистишь канализацию, я решил бы, что ты работаешь на Комиссию по Агитации, — ответил Харальд. — Пойдем, я дам тебе выпить. Похоже, я сильно напугал тебя.
Хейдар пошел следом, чувствуя себя намного лучше из-за сказанного супругом. Впервые за время их знакомства Харальд дал понять, что волнуется. Такое поведение было симптомом начала продуктивных взаимовыгодных отношений.
— Возьми, выпей, — Харальд протянул Хейдару бутылку с мутной жидкостью внутри. — Все верно, это алкоголь. Сделай пару глотков.
— Комиссия считает…
— Давай, выпей, — настаивал Харальд. — Я — твой партнер, выбранный Комиссией, верно? Я говорю тебе, чтобы ты выпил пару глотков. Не заставляю пить бутылку. Здоровью это не навредит, будь уверен.
Хейдар принял из рук Харальда бутылку. Она была необычайно плотной — возможно, из настоящего стекла. Теплой из-за прикосновения Харальда. Хейдар принюхался к содержимому и сморщил нос. Потом зажмурился, сделал пару глотков, чувствуя, что обжигает горло, и протянул бутылку обратно Харальду. Теперь он знал, что сделал все возможное для улучшения отношений с партнером. Если не поможет даже это — придется идти в Комиссию. Возможно, Харальд слишком близко к сердцу воспринял потерю прежнего супруга. Странно, учитывая, что они не могли подарить Сектору детей, но такое встречалось. Книги, которые прочел Хейдар, описывали похожие случаи.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Харальд.
Хейдар помотал головой. Он по-прежнему был растерян и гадал, сможет ли завтра выйти на работу или будет вынужден взять выходной на решение семейных вопросов. Конечно, в этом случае его лишат премии за месяц, но лучше не затягивать с походом в Комиссию.
— Порозовел, — прокомментировал Харальд. — Присядь, — он показал на гостевой диван.
— Спасибо, — вежливо ответил Хейдар, поощряя благоразумное поведение партнера.
— У тебя это первый брак, верно? — спросил Харальд и сделал пару глотков из бутылки.
Хейдар честно рассказал о визите в Комиссию. Про свои опасения и надежды, про воодушевленного Распределением специалиста. Он не заметил, как начал рассказать об огорчении, постигшем его на пороге нового дома.
— … даже без одежды! — выпалил Хейдар, осекся, зажал рот ладонью и замолчал.