— Я — специалист Министерства Быта, слежу за улучшением технологии обслуживания промышленных туннелей, — на этот раз Хейдар говорил спокойно, без тени гордости. Он честно отвечал на заданный вопрос.
— Господин Хендриксон занимался тем же? — спросил журналист.
— Да, наши должности совпадали, — ответил Хейдар. — Дагар работал с соседним районом.
— Мы знаем, какой район был в ведении господина Хендриксона, — сказал журналист. — Мы провели независимое расследование и выяснили, что в этом районе дважды за последний год произошла утечка отходов.
— Да, это правда, — согласился Хейдар. — Я подавал рапорты об этом начальству и просил пересмотреть решения своего коллеги.
— Как отреагировало ваше начальство? — спросил журналист.
— Дагара отправили на дополнительное обучение, — ответил Хейдар. — После этого утечек не было.
— Большое спасибо, господин Лафейсон, — журналист протянул Хейдару руку и тот пожал ее с большой охотой. Ему нравилась работа журналистов и он был рад помочь одному из них выполнить свой гражданский долг. — Пользуясь случаем, хочу от души поздравить вас с Распределением. Наши читатели внимательно следят за деятельностью господина Стурлусона. Искренне рад за вас!
— Большое спасибо, — поблагодарил Хейдар.
Прозвенел гонг, призывающий участников слушанья занять свои места. Хейдар вместе с журналистами, специалистами Комиссии и заплаканной женщиной отправились в главный зал.
Обстановка в зале напоминала о величии Сектора. Мебель из настоящей древесины, ковры из натурального ворса, высокий потолок, яркие светильники без экономии электроэнергии. Хейдар ощутил ответственность момента и занял свое место в левой половине здания на стороне государственного обвинения.
Секретарь зачитал информацию о деле, в помещение вошли судья и его помощники. Пока соблюдались процессуальные формальности, Хейдар разглядывал присутствующих. Он редко бывал на публичных слушаньях и никогда — в присутствии действующего судьи. Прежде ему доводилось свидетельствовать на разбирательствах о халатности на рабочем месте, а теперь речь шла о насилии в браке. Неслыханное дело, которое, как надеялся Хейдар, вызовет большой общественный резонанс. Уже много лет суд не рассматривал подобных дел. Насилие на улицах имело место, но чтобы кто-то причинил намеренный вред своему партнеру — из ряда вон.
— Господин Лафейсон, если не ошибаюсь? — шепотом обратился к нему сосед, сидящий слева.
— Да, все верно, — ответил Хейдар и вежливо спросил, с кем имеет честь разговаривать.
— Моя фамилия Берсон, я — специалист отдела Внешних Связей Министерства Иностранных Дел.
— Рад познакомиться, — шепотом ответил Хейдар.
— Я здесь специально для того, чтобы поговорить с вами, — добавил Берсон.
— Вы всегда можете прийти ко мне домой, — ответил Хейдар. Ему было неудобно беседовать во время слушанья.
— Дело в том, что господин Стурлусон не будет рад меня видеть, — объяснил Берсон.
— Вы могли бы прийти ко мне на работу, — предложил Хейдар.
— Моя работа не предполагает публичность, господин Лафейсон, — возразил Берсон.
— Хорошо, в таком случае мы можем поговорить во время перерыва, — сказал Хейдар, давая понять, что не одобряет беседы в подобных обстоятельствах.
— Я вынужден настаивать, господин Лафейсон, — не отступал Берсон. — Боюсь, мне пришлось сфабриковать весь процесс для того, чтобы незаметно поговорить с вами. Очень важно, чтобы ваш партнер не знал о нашей беседе.
— Вам известно, что не существует понятия тайны в отношении семьи? — строго спросил Хейдар, которому начала надоедать чужая навязчивость.
— Дело, о котором я хочу рассказать, исключительной важности, — ответил Берсон. — Я не привык угрожать, но хотел бы упомянуть о том, что прежний партнер господина Стурлусона скончался от нездоровой пищи.
Хейдар замолчал. Лицо обдало жаром. Он почувствовал, что пальцы начали конвульсивно дергаться и поспешил спрятать их в карманы пиджака.
— Что вам нужно? — набравшись храбрости, спросил он.
— Работа господина Стурлусона исключительна. Он обладает талантами, которые могут помочь работе этого Сектора и других Секторов Империи. Секретариат Императора отдал распоряжение убедить господина Стурлусона сотрудничать. Мы пытались выйти на контакт с ним и передать эту информацию официально, но столкнулись с большими трудностями. Подозреваю, что при следующей нашей встрече господин Стурлусон может причинить вред мне или даже самому себе. Он не хочет слышать о сотрудничестве, но мое начальство не потерпит отказа. Я вынужден сообщить вам, что в случае, если в течение следующего месяца мы не добьемся положительного ответа, придется прибегнуть к крайним мерам.
— Вы хотите его убить? — Хейдар был ошарашен догадкой.
— Боюсь, что да, господин Лафейсон, — прямо ответил Берсон.
«Вдовец» — всплыло перед глазами Хейдара. Достаточно потерпеть один месяц, и он станет вдовцом. Не из-за того, что сделает что-то дурное, а просто так. Из-за чужого характера и упрямства. Из-за давней ненависти Харальда к правительству и собственному Сектору.
— Я понял вас, господин Берсон, — сказал Хейдар.
Остаток слушанья он провел в глубокой задумчивости. Младшая супруга Дагара рассказала судье и присутствующим журналистам о том, что ее муж принуждал ее к совместному провождению личного времени.
«К сексу», — мысленно поправлял ее Хейдар.
Судья огласил приговор. Дагара отправили в изгнание сроком на двадцать лет с последующим повторным слушаньем по итогам отбывания наказания. В другой ситуации Хейдар был бы в ужасе, но теперь его больше пугала собственная судьба.
По дороге домой он размышлял о сказанном господином Берсоном, планируя, как поступит, но когда увидел в гостевой сидящего с тарелкой в руках Харальда, все планы вылетели из его головы.
— Сегодня со мной разговаривал специалист по внешним связям, — с порога заявил он.
Харальд уронил тарелку. Бурая жидкость — подлива — растеклась по кафельному полу комнаты.
— Он сказал, что у вас есть один месяц до того, как они… примут меры, — Хейдару не хватило духа сказать вслух «убьют вас».
— Разве они… разве они не должны были сказать тебе, чтобы ты не говорил мне о разговоре? — спросил Харальд, увлеченно подбирая кусочки мяса с пола.
— Они сказали, что убьют меня, — ответил Хейдар. — Не прямо, но я понял.
— Ты понял? — удивился Харальд.
— Они сказали, Ингвар умер от нездоровой пищи.
— Вот так ты ставишь вопрос? — Харальд отбросил тарелку с подобранной едой в сторону, и она разбилась о кафель. — Хочешь повесить на меня убийство Ингвара и свою собственную смерть? Хочешь, чтоб я до конца жизни мучился этим?
— Они убили Ингвара, потому что Ингвар ненавидел Сектор №13 и хотел, чтобы его закрыли, — сказал Хейдар. Он почти слышал сирены государственных авиа-каров за своей спиной. — Из-за него вы отказывались покинуть Сектор и работать в Канцелярии Императора.
— В Канцелярии Императора? — Харальд был поражен. — Что ты несешь? Эти ублюдки хотели упечь меня на самое дно! Они хотели, чтобы я там клепал для них участки кода! Хотели, чтобы я доработал виртуальный интеллект центрального сервера и подключил его к фабрике эмбрионов! Вот чего они хотели!
— Господин Берсон ничего подобного не говорил, — возразил Хейдар. — Он сказал, в Министерство поступил запрос из Канцелярии. Он хотел поговорить с вами лично, но в прошлый раз…