— Я бросил в него нож и послал к черту! И в позапрошлый! Они хотели промыть мозги Ингвару! Хотели заставить его прекратить писать!
— Я ничего не знаю об этом, — ответил Хейдар. — Я знаю, что сказал мне господин Берсон.
— Что я должен пойти в изгнание и работать там? Без партнера? Без дома?! — Харальд кричал, но теперь Хейдар видел, что это не крики угроз, а крики страха.
— Нет-нет, — он вытянул вперед руки, призывая к мирному решению конфликта. — Они предлагают вовсе не это. Подумайте, ведь им нужно, чтобы вы хорошо себя чувствовали! Человек лучше всего работает в ситуации, когда у него есть все необходимое, но нет излишеств. В таком случае он более продуктивен. Если вы уйдете в изгнание, вы не сможете работать с программами. Они хотят вовсе не этого!
Харальд смотрел удивленно, и Хейдар воспользовался этим.
— Они хотят, чтобы вы согласились переехать и начали работать в Центре. Там вы сможете принести пользу не только Сектору №13, но и другим. У вас будет доступ к новым сведениям и вы не будете ставить под угрозу своих соседей и знакомых участием в секретном проекте. Я думаю, им важно, чтобы вы добровольно согласились на это. Помните, они позволили вам выбрать себе партнера? Такое позволяют только в исключительных случаях!
— Да, действительно, они разрешили мне выбрать Ингвара, а потом отобрали его! — Харальд вновь разозлился.
— Вряд ли они хотели этого, — возразил Хейдар. — К вам часто приходили гости, у вас был алкоголь. Возможно, Ингвар…
— Не смей! — крикнул Харальд. — Не смей говорить это вслух! Он был единственной отдушиной среди лицемеров. Он, его стихи, его друзья!
Хейдар хотел ответить, что Ингвар потянул вслед за собой партнера. Превратил их жизнь в череду попоек и праздных бесед о вреде, который причиняет обществу государство. Хейдар наслушался много подобных разговоров, когда был мальчиком. Другие дети считали, что им полагается больше конфет. Или больше свободного времени. Больше одежды, больше пространства для хранения данных. Больше-больше-больше! Хейдар видел, как жадность затмевает их разум. Они совсем не думали о других. Не думали о том, как стать достойными членами общества. Скорее всего, Ингвар был одним из них. Одним из этих бунтарей, которые выпрашивали себе дополнительные конфеты.
— Почему ты молчишь? — рассердился Харальд.
Хейдар хотел объяснить, что ему нечего сказать, потому что он уже поставил свою жизнь под угрозу, рассказав о планах Министерства своему партнеру. И это, с его точки зрения, куда более красноречивый поступок, потому что можно сказать сколько угодно слов, в рифму или без, но ничто не сравнится с готовностью пожертвовать жизнью.
— Давай, скажи, какой я эгоистичный мерзавец! — продолжал кричать Харальд.
Хейдар мог сказать, что эгоистичным был вовсе не Харальд, а его погибший супруг, которого пришлось убить, чтобы спасти талант гения евгеники, господина Стурлусона. Кому-то из чиновников Министерства пришлось взять на себя ответственность за этот поступок. Теперь, скорее всего, этот человек мучается кошмарами. Возможно, он не сможет простить себя никогда за то, что совершил. И все из-за того, что Ингвар не думал о благополучии других людей.
— Почему ты молчишь?! — заорал Харальд, срывая голос. Закашлялся и рухнул на диван, уронив лицо на ладони.
— Я думаю, вам выпал удивительный шанс, — сказал Хейдар, тщательно подбирая слова. — Почти никому из Сектора №13 не удавалось выйти в Центр. Скорее всего, ваши способности уникальны. Представьте, сколько вы сможете сделать там. Сколько людей получат возможность прожить счастливую жизнь благодаря вашей работе.
— Ты говоришь так, будто считаешь, что я уеду один, — усмехнулся Харальд.
Хейдар не понял его слов сразу и обдумывал их, а Харальд тем временем продолжил.
— Ингвар пожертвовал собой, лишь бы они отвязались от меня! Он готов был отдать свою жизнь за мое благополучие! Ты такой же слизняк, как я и думал с самого начала. Весь пропитан их ложью. Веришь в то, чего не существует. Хочешь выбраться в Центр, хотя сам рассказываешь, что можешь чистить чужое дерьмо до самой смерти. Не переживай, теперь они приедут сюда и тебе не придется чистить его слишком долго!
— Я не хочу выбраться в Центр! — вмешался Хейдар. — Господин Берсон сказал, что запрос касается вас, а не меня. Я останусь здесь, в Секторе №13.
— Нет, — помотал головой Харальд, — они не оставят тебя в покое. Теперь, когда ты столько знаешь, ты не сможешь получить себе партнера и жить в государственном доме.
— Почему? — удивился Хейдар.
— Неужели ты действительно не понимаешь? — Харальд был поражен. — Есть секреты, которые лучше держать в могилах.
— Внутри семьи у партнеров нет тайн, — возразил Хейдар.
— Ты — больной, — резюмировал Харальд, встал и вышел к себе в комнату, как в первый день их встречи. Хейдар остался на месте.
Он разглядывал изменившийся за несколько недель облик: чистый пол, растение на подоконнике. Харальд больше не заказывал еду у разносчиков, довольствуясь тем, что готовил Хейдар. Он не раскидывал вещи, стараясь вовремя убирать их в контейнер. По утрам он выходил к завтраку, а вечером за ужином рассказывал о своей работе.
Хейдар начал считать до тысячи. Он не был уверен, что может сделать после того, как закончит счет, но успокаивал себя знакомым перебором цифр: один, два, три.
— Ты хочешь, чтобы я уехал? — спросил возникший в проеме Харальд, когда счет дошел до семьсот двадцати. — Хочешь избавиться от меня и получить статус вдовца?
— Раньше хотел, — честно ответил Хейдар. — В первый день.
— Мне уже сорок, самый возраст отбросить копыта, верно? — рассмеялся Харальд.
Хейдар следил, вернется ли он в гостевую или уйдет обратно. Не знал, есть ли смысл продолжать счет или начинать его заново.
— Там, в Центре, кому я буду нужен? — спросил Харальд.
— Секторам, Императору, Сенату, — ответил Хейдар.
— Я мог бы решить, что ты работаешь в Министерстве Информации в отделе Специальных Операций, но даже там не обучают таких зануд, — сказал Харальд. — Ты хотел моей смерти, а теперь хочешь, чтобы я уехал. Ты ведь мог не говорить мне об этом, верно?
Хейдар кивнул.
— Мог ничего не сказать, подождать один месяц, потом поплакать на похоронах и дождаться нового партнера. Возможно, тебе выделили бы женщину. Наверное, они специально выбрали тебя, чтобы после Ингвара устроить мне шокотерапию. Ударить по мозгу смертельной дозой агиток.
— Я думаю, они хотели показать вам, что есть люди, которых устраивает жизнь в Секторе №13, — сказал Хейдар.
— И ты не захочешь улететь отсюда? Не захочешь в Центр? Тебя устраивает жизнь в этих унылых трущобах?
— Я останусь здесь и буду работать в Министерстве Быта, — ответил Хейдар.
Харальд зашел в гостевую. Он сел на диван и стал смотреть на горшок с кофейным зернышком.
— Если я поеду в Центр и начну внедрять работы Сектора №13 в другие регионы, это будет означать, что я сдался. Ингвар говорил мне, что нельзя сдаваться. Нужно бороться за свое счастье. Нужно бороться за возможность выбирать свое будущее. Бороться за то, чтобы человек определял свою судьбу самостоятельно.
— Никто не выбирает свою судьбу, — возразил Хейдар. — Чтобы выбрать, нужно знать все альтернативы. В противном случае это игра в угадайку.