Прошли времена, когда он вынужден был обивать пороги редакций. Подобно королям Франции, которые управляют страной из Блуа и Версаля, он тоже может господствовать над прессой и публикой из своего приятного далека. А кроме того, он устал каждое лето гостить то у Маргоннов, то у Карро, то у разных других друзей. Как любому крестьянину, как любому рантье, Бальзаку хочется (ведь ему уже тридцать восемь!) иметь собственный скромный маленький домик. Давным-давно собирался он приобрести такой сельский дом, «Ла Гренадьер» в Турени, постоянно там жить и работать, не отказываясь, впрочем, и от своей парижской квартиры. Но ему ни разу еще не удавалось наскрести необходимые средства. Теперь же Бальзак стал бережлив и изменяет прежнее свое решение (кстати сказать, все его самые безумные эксперименты всегда начинаются с попытки сократить свой бюджет). Стоит ли иметь дачу на лоне природы и при этом квартиру в Париже? Не лучше ли, не дешевле ли подыскать себе домик где-нибудь в окрестностях Парижа, в какой-нибудь живописной сельской местности, и жить там круглый год, вдали от докучных притязаний столичных обитателей? А в то же время он будет находиться достаточно близко от Парижа и иметь возможность в любое мгновение съездить туда по делам или развлечься.
Бальзаку не надо долго напрягать свою память, чтобы найти подходящее место. Память у него поистине демоническая, и до конца дней своих помнит он о каждом холме и о каждом строении, которые хотя бы на миг приковали к себе его внимание. Он много раз ездил в Версаль — сперва к герцогине д’Абрантес, потом к графине Висконти — и тогда-то ему и приглянулась низменность возле Севра и Билль д’Авре. Здесь, как ему кажется, можно обрести «свежую тень, аромат и зелень швейцарской долины». Как чудесно после утомительной работы глядеть с холмов на серебряную, извивающуюся змеей Сену, на широкую панораму, а вокруг тебя только виноградники, сады и поля! И притом он будет рядом с Парижем, с этим Парижем, стать властелином которого он некогда поклялся. Построить загородный домик без всякой роскоши, домик, как бы созданный для работы, и к тому же недорогой. И забыть раз и навсегда о ежеквартальной арендной плате.
Как всегда, Бальзак принял решение мгновенно. И он пишет госпоже Ганской, что начинает подыскивать себе в этой «неприметной деревеньке простенькую хижину». В сентябре 1837 года он подписывает контракт с супругами Вале, согласно которому Бальзак приобретает за четыре с половиной тысячи франков участок в восемь аров и двадцать восемь сентиаров вместе с маленьким домиком и службами. По бальзаковским масштабам весьма скромная сделка и к тому же вполне разумная с чисто деловой точки зрения. Для человека, зарабатывающего от пятидесяти до восьмидесяти тысяч франков в год, приобрести столь удобно расположенный участок не слишком обременительно. Пройдет неделя, самое большее — две, расходы будут покрыты, и исполнится его давняя и заветная мечта.
Но едва только Бальзак прикасается к деньгам, как в дело вмешивается некий демон, тот самый демон, который вынуждает игрока удваивать ставки, учетверять, удесятерять. Не успел еще Бальзак стать счастливым обладателем собственного клочка земли, как оказалось, что ему этого мало. Каким-то образом он узнал, что проектируемая железная дорога Париж — Версаль пройдет совсем рядом, Севрский вокзал будет расположен бок о бок с его участком. Тотчас же Бальзак говорит себе, — опять-таки проявляя правильное чутье, — что земельные участки вблизи этого вокзала в ближайшее время должны подняться в цене. Следовательно, нужно покупать земельные участки! И Бальзак жадно и спешно скупает, разумеется, теряя при этом всякую меру, соседние участки у крестьян и мелких землевладельцев, которые быстро смекают, что этот нетерпеливый толстяк готов без долгих разговоров заплатить любую цену. Несколько недель спустя Бальзак, успев уже позабыть мечту о скромном маленьком домике, воображает себя обладателем прекрасного фруктового сада, хотя он не дал себе труда осмотреть местность и посоветоваться со специалистами. Словом, приобретено уже сорок аров земли и уплачено восемнадцать тысяч франков, но не заложен еще ни один камень, не посажено ни одно деревце, не возведена ограда.
Впрочем, для Бальзака расходы, пока они не превратились в долги, не имеют вообще никакого значения. Он переживает медовый месяц наслаждения собственностью. Стоит ли, прежде чем построить дом, ломать себе голову, как заплатить за него? А к чему же перо — этот магический жезл, мигом превращающий писчую бумагу в только что сошедшие с печатного станка тысячефранковые банкноты? И потом фруктовые деревья, которые он посадит на этом покамест еще диком участке, на этом совершеннейшем пустыре, — да ведь они одни принесут ему состояние! Например, почему бы не устроить там ананасовую плантацию? Еще никого во Франции не осенила идея выращивать под нашим добрым солнышком оранжерейные ананасы, вместо того чтобы привозить их в корабельных трюмах из дальних стран. Только на этом одном можно, если, конечно, с толком взяться за дело, — такие выкладки он преподносит своему другу Теофилю Готье, — заработать сотню тысяч франков, следовательно, в три раза больше того, во что ему обойдется этот домик. И кроме того, дом вообще не будет стоить ему ни гроша, ибо он уговорил своих верных друзей, чету Висконти, принять участие в этой великолепной земельной сделке. Он построит себе здесь новехонький домик, а они рядом с ним переоборудуют старую хижину и заплатят ему соответствующие проценты. Стало быть, он не будет знать ни забот, ни хлопот!