Добрый синьор Пецци явно озадачен безграничным энтузиазмом парижанина, фамилии которого он, к сожалению, не знает. Синьор Пецци становится гораздо сдержанней, однако он все же обещает Бальзаку заняться этим делом и прислать ему в Париж образцы упомянутых руд.
С этой минуты Бальзак отравлен мечтой о том, что Сардинские серебряные копи выручат его непременно. Он не только уплатит за новый дом, «Жарди», он выплатит все свои долги. Наконец-то он обретет свободу! В вымышленной ситуации, которая лежит в основе новеллы «Фачино Кане», здравомыслящий рассказчик считает искателя сокровищ безумцем. Теперь он сам становится безумцем, одержимым химерической мечтой. Необходимо побыстрее дописать «Цезаря Бирото». Тем временем обязательный синьор Пецци пришлет ему образцы сардинских руд, и тогда можно будет во всеоружии, имея капитал и экспертов, ринуться в великое предприятие. Но проходят недели, проходят месяцы, «Цезарь Бирото» давно написан, а синьор Джузеппе Пецци все еще не прислал обещанных образцов. Бальзак теряет покой. В конце концов он сам в своем чрезмерном воодушевлении раскрыл этому дуралею, какое миллионное дело лежит, можно сказать, без движения, и негодяй желает теперь получить концессию на свое имя, без участия его, Бальзака! Итак, существует только одно средство: обскакать синьора Джузеппе, самому провести разведку в Сардинии!
К несчастью, для будущего миллионного предприятия у Бальзака недостает нескольких сот франков исходного капитала, столь необходимого для поездки в Сардинию, и ему едва ли удастся их раздобыть. Он, конечно, мог бы обратиться к своему другу Ротшильду или к другим финансовым воротилам и открыть им свой проект. Но Бальзак, наивный и, нужно прямо сказать, бестолковый, как только дело касается собственных его сделок, полагает, что господин Пецци доверил свою великую тайну ему одному на всем белом свете. Он боится, что если он поделится этими сведениями с кем-нибудь третьим, то крупные капиталисты непременно похитят у него великую идею, как они похитили секрет дешевой бумаги у Давида Сешара, одного из героев его «Утраченных иллюзий». Одному Карро рискует он доверить свою тайну. В распаленном воображении Бальзака этот честный отставной майор, который иногда, скуки ради, проделывает пустяковые химические опыты, сделался вдруг великим химиком, «знающим таинственный процесс, посредством коего можно выделить золото и серебро из любых сплавов, к тому же без особых затрат».
Карро, добровольный помощник Бальзака, находит его идею весьма спорной и не выражает готовности ни поехать с ним вместе в Сардинию, ни вложить деньги в его начинание.
Только у матери, которая вновь и вновь извлекает деньги из своего чулка, Бальзаку удается перехватить несколько сот франков, остальные он занимает у доктора Наккара и у своего портного. И вот в середине марта 1838 года Оноре де Бальзак едет в Сардинию, чтобы завладеть тамошними серебряными рудниками.
Заранее очевидно, что все это путешествие — донкихотство чистой воды, донкихотство, которому уготован скандальный провал. Ибо если бы даже проект и был перспективен — а чутье и на этот раз не подвело Бальзака, — как может литератор, в жизни своей не видавший ни одного рудника, в два-три дня определить его доходность? У Бальзака нет при себе измерительных инструментов. Да если бы и были, все равно он не смог бы определить количественное и процентное содержание серебра в отвалах. Он не посоветовался ни с одним серьезным специалистом. Он почти не владеет итальянским и не сумеет столковаться с местными жителями. У него нет при себе никаких рекомендательных писем — ведь он никому не доверяет свою тайну. У него нет денег, чтобы раздобыть необходимую информацию. Он ведать не ведает, в какие инстанции ему следует обратиться, чтобы получить концессию. А если бы и ведал, у него все равно нет для этого никаких деловых данных, и самое главное — у него отсутствует капитал. Правда, он говорит: «С меня будет довольно, если я сумею получить хотя бы пробу этой штуки».
Но где она, собственно, эта «штука»? И что она такое? Отвалы, встречающиеся в разных местах, давно уже поросшие мелким кустарником, или руда в заброшенных копях? Даже опытному горному инженеру потребовалось бы несколько месяцев, чтобы прийти к определенному заключению. Но Бальзак рассчитывает определить все мгновенно, доверяясь исключительно своему магическому взору. Впрочем, в распоряжении Бальзака все равно нет этих месяцев, ибо для него время — деньги. А поскольку денег-то у него и нет, он вынужден торопиться. С самого начала все идет обычными бальзаковскими темпами. Пять суток он проводит в пути от Парижа до Марселя, не смыкая глаз на козлах дилижанса. Средства его так скудны, что он питается исключительно молоком — на десять су в день. В Марселе он узнает, что ни один корабль в ближайшее время не отойдет в Сардинию и что, следовательно, остается единственная возможность: нужно отправиться кружным путем через Корсику, оттуда, быть может, и удастся переправиться на каком-нибудь суденышке в Сардинию. Это первый удар по его воздушным замкам, и, уже несколько остудив свой пыл, Бальзак едет дальше, в Тулон, успев написать своей приятельнице Зюльме Карро меланхолические слова: