Движения стали быстрее. Дыхание тяжелее. Стоны громче. Ручка двери снова задёргалась, затем последовал удар о дерево. Кто-то явно хотел попасть в уборную. Возможно, для человека это был вопрос жизни и смерти... Что ж, для Пэнси и Тео это тоже было вопросом жизни и смерти.
Шлепки тел друг о друга, следы пальцев и зубов на коже, засосы, приоткрытые губы, прикрытые глаза. Отчаянные громкие стоны. Пэнси была очень страстной любовницей, а Тео чрезвычайно заботливым молодым человеком. Почувствовав, что вот-вот кончит, он замедлился и направил все свои силы на то, чтобы доставить удовольствие Пэнси. Он достиг пика только после того, как её ноги затряслись, а руки ослабли, съехав с раковины. Тео поймал её раньше, чем она упала, и замер, изливаясь в неё.
Придя в себя, он наложил противозачаточные чары на Пэнси, помог ей встать, одёрнул ткань платья и оделся сам. Его лицо раскраснелось, глаза сияли, а широкая улыбка не собиралась исчезать.
— Ты ничего не забыл? — спросила Пэнси, указывая на карман его брюк, но Нотт отрицательно покачал головой.
— Они останутся у меня. Заберёшь, когда переедешь.
— Я ещё не согласилась, — нахмурилась Паркинсон.
Они покинули туалет, замечая прислонившегося к двери мужчину. Он выглядел так, словно ему непременно нужно пообниматься с унитазом. На них он даже не обратил внимания, мгновенно влетая внутрь и даже не беспокоясь о том, чтобы закрыть дверь. Тео толкнул её, скрывая мужчину от окружающей суеты, обнял Пэнси за талию и повёл её обратно к столику.
— Так соглашайся. — Его лёгкий беззаботливый тон внушал ей доверие. Словно действительно всё было так просто. Поэтому Пэнси позволила себе ответить:
— Ладно.
Сентябрь 2008
Он скомкал газету и резко поднялся на ноги. Как место, где он был настолько счастлив, превратилось в место, где всё, что он чувствует, — боль?
Тео снова подошёл к луже крови. Она была такого же цвета, как и бельё Пэнси в тот день, когда они впервые опробовали прочность раковины в туалете. В этом же белье она была и в последнюю их ночь. Красный. Её любимый цвет. Как и название бара, и её губная помада.
Тео теперь ненавидел красный.
Шаги позади заставили его взять себя в руки. На этот раз он обернулся — и лучше бы он этого не делал. Драко был такой бледный, что понимание происходящего пришло раньше, чем он успел сказать хоть слово. Но Тео не верил.
— Кровь принадлежит Пэнси.
Вот так сразу, без подготовки. Как обухом по голове. Смертный приговор без права на помилование.
— Она мертва, Тео. Мне жаль.
И по лицу Драко было видно, что ему действительно жаль. Но разве слова могли помочь?
— Возможно, она просто ранена. — Надежда умирает последней, верно? — Пока нет тела, ничего не доказано, — Тео покачал головой, делая шаг назад. Он опустил взгляд на пол, когда понял, что вступил во что-то. Его ботинок погряз в крови. Её было не так много, чтобы это произошло на само деле, но Тео казалось именно так.
Кровь на его ногах. Её кровь.
Нет, это не может быть правдой!
— Мои ребята оцепили район и прошерстили его несколько раз. В мусорном баке обнаружен труп девушки, — сказал Драко. Даже сейчас он продолжал играть роль аврора. На работе нет личного, даже если оно причиняет так много боли. — Я только что был на опознании. Это она.
В его голосе осколки стекла. Мелкие, острые, режущие наживую без анестезии.
Тео не верил. Он закричал, падая на колени. Брюки мгновенно стали мокрыми. Кровь пропитывала их, а он продолжал кричать. От боли. От страха. От осознания того, что, всё-таки, она ушла не сама. Но разве это могло облегчить его страдания?
— За что?! — Его голос срывался. В нём сотни шипов, которые пустили яд по его венам, отравляя кровь. — Кому могла понадобиться её смерть?
Это же... Это же Пэнси! Разве её можно было убить? Она же такая светлая, умная, добрая, красивая. Грубая, дерзкая, самоуверенная.
— Я не знаю. Но я найду этого ублюдка и засажу его за решётку. — Драко сжал ладони в кулаки. Ему было больно за Пэнси, больно за Тео, больно за себя, Блейза и Дафну. Они все потеряли её. Она для всех была близким человеком. И он готов уничтожить того, кто отнял её у них. Кто отнял у Пэнси жизнь. Даже если ему придётся не спать ещё год, он найдёт эту мразь и заставит его ответить за каждую каплю крови, пролитую из её тела.
И не он один.
— Я убью его! Как он убил её! — Тео не смотрел на него. Он видел лишь лужу под своими ногами. Слёзы в его глазах свидетельствовали о его боли.
Драко подошёл к Тео и схватил его за руку, помогая встать. Брюки стали тяжёлыми, впитав кровь в себя.