Жарко скользят по складкам белого платья богини Смерти отблески пламени. Бесстрастно и задумчиво взирает она с высоты постамента на склоненную в молитве голову, на хрупкие пальцы, испачканные алыми каплями пролитой крови, едва касающиеся жертвенника.
Безмолвным свидетелем материнской мольбы встает за спинами детей своих монумент Вечного Странника – Творца всего сущего. Он не требует жертв, ему не нужны слова. Он везде и во всем. Он все знает и везде присутствует. Он совершенен и бесконечен. Над всем незримо распростерты длани его.
И снова шуршит по холодному граниту черный шелк, чуть слышный стук каблуков, скрип двери, легкий сквозняк подхватывает пламя в жертвенных чашах. Белый огонь рвется выше. Каменные статуи безмолвны и безразличны. Жертвенные дары принесены, но лишь богам ведомо насколько действенными окажутся слова возносимых молитв. Тишина и покой.
Серая тень беззвучно отделяется от стены. Высокая худощавая фигура преграждает дорогу.
- Госпожа? – голос, подобный шуршанию листвы, врывается в сумрак.
- Да, мэтр, - к листве добавляется журчание родника, струящегося среди камней. – Мне нужно было помолиться, Эрлитт. На душе неспокойно.
- Что тревожит вас, миледи? – в длинном пустом коридоре два голоса звучат слишком громко, несмотря на то, что это почти шепот.
- С ним давно не ничего не случалось. Уже почти год как. Я боюсь, что Многоликая и Дайфор приготовили для нашего мальчика новые испытания, - журчание наполнено тревогой и печалью.
- Госпожа, поверьте, с вашим сыном не случится ничего неотвратимого и окончательного, - шелест листвы звучит успокаивающе и уверенно. – Я позаботился о том, чтобы Час первого шага в ближайшее время ему не грозил. Да и не мальчик он уже давно. Слава Вечному Страннику, здоровый, сильный воин.
- Ты же знаешь, для меня он всегда мальчик, - одинокая слеза, поймав свет луны, словно брильянт, катится по бледной, почти прозрачной, коже скулы. – Мое сердце разрывается от тревоги за него. Я одна виновата, что боги послали моему сыну такую трудную и жестокую дорогу. Я одна! – горький всплеск врывается в тишину коридора.
Но сильная, уверенная ладонь уже сжимает обтянутый шелком локоть.
- Не надо, ваша милость! Не кляните себя. Все что происходит с Еном, происходит исключительно по божественной воле. Значит, Дайфору и Асферис так нужно было, чтобы ваш сын прошел все испытания, посланные ему небесным провидением. Значит так написано в скрижалях времен, и этого не изменить.
- Это невыносимо! – еще один брильянт, мгновенно сверкнув, стремительно падает в сумрак.
- Но так надо! – листва шелестит все увереннее. – Нам нужно смириться и ждать. Я уверен, что боги приготовили вашему сыну необыкновенную и долгую дорогу. Испытания, выпадающие ему на пути, всего лишь готовят его для какой-то высокой цели. И я даже догадываюсь, для какой.
- Но, если он погибнет… Целая ветвь древнего рода умрет вместе с ним! У меня нет внуков, мэтр. В своей линии Ен последний. Что будет если… - журчание захлебывается судорожным вздохом.
- Миледи Даисити, я клянусь вам! Ничего смертельного с Еном не случится. Обещаю! - в шелест листвы вплетается резкий порыв холодного ветра. – Я совсем недавно считал по звездам. Да, нас ждут тяжелые времена, но за ночью наступает утро, а за ним ясный солнечный день. И так все и будет!