- Готово? – с надеждой поинтересовался граф, пододвигаясь поближе.
Эрлит подхватил со стола отрез ткани, служивший ему полотенцем, устало обтер им лицо и руки и тихо ответил:
- Сейчас узнаем, милорд. - С этими словами Эрлитт извлек из миски булавку, отряхнул ее от остатков зелья и внимательно вгляделся в сердцевину головки, где скромной маленькой звездочкой сверкал брильянт.
Повертев булавку в руках несколько мгновений, маг удовлетворенно хмыкнул и заявил:
- Да, милорд, она готова. Как вы и просили – артефакт ментального подавления, достаточно сильный, чтобы пробить защиту менталиста.
- Отлично! - Еннарби довольно кивнул и выхватил заговоренную булавку из рук мага. - Как это работает и насколько хватит заряда?
- Для активации, достаточно прикоснуться и подумать о человеке, которому вы намерены сделать внушение. Чем ближе вы будете к… - маг на мгновение запнулся, и, прокашлявшись, продолжил, - к жертве, тем быстрее и качественнее сработает артефакт. Но осторожно, эта вещь однократного использования. Насчет продолжительности, - Эрлитт задумался, - все зависит от того, что вы хотите внушить, и кому, - пояснил Аньер, усаживаясь на табурет у стола. Мага заметно трясло, видимо работа с артефактом далась ему нелегко. – Вы ведь так и не пояснили, зачем вам такой мощный предмет.
- Многие знания нарушают душевную гармонию, мэтр, - граф внимательно разглядывал булавку, словно пытаясь обнаружить на ней следы магического воздействия. – Хотя бы примерно, сколько по времени будет действовать подавление, если действовать против менталиста первой-второй ступени? Принуждать к самоубийству я не собираюсь, просто хочу, чтобы меня послушали и сделали так, как скажу, без пререканий и долгих уговоров.
- Первая ступень, внушение к действию, - повторил маг, устало опустив голову на согнутую в локте руку. – Ну, думаю, часов двенадцать. Хотя со временем воздействие ослабнет, а если вас раскроют, то классный менталист снимет воздействие за две-три минуты, - Эрлитт прищурился и внимательно посмотрел на воспитанника. – Жизненный опыт подсказывает мне, что потенциальный объект воздействия – госпожа Вардис. Это так, ваша милость?
Граф оставил в покое булавку и, внимательно глядя в глаза магу, заметил:
- Мэтр, не стоит быть таким догадливым. Иногда это вредно, - легкий сквозняк ворвался в распахнутое настежь окно, потрепал шторы и, взметнув вверх облачко золы в камине, исчез в трубе.
Маг напряженно вскинул голову и выпрямился. Граф стоял к нему полубоком и внимательно рассматривал узор на стенной панели, старательно отворачиваясь, чтобы мэтр не мог разглядеть выражение его лица.
- Я лишь хотел сказать - Ее Честь умная рассудительная дама, - осторожно заметил Эрлитт, не сводя взгляда с Еннарби. – Быть может, не стоит вот так, в лоб, и сразу артефакт? Подавление, милорд, весьма неприятная штука. Леди Эдора может вас… кхм, - Аньер прочистил горло и закончил, - не понять. Думаю, вам стоит просто поговорить с ней. Не знаю вашей конечной цели…
- Я собираюсь заставить ее убраться из Лирунны, - заявил, Ксавьен резко разворачиваясь к магу лицом. – Не знаю, что вы там уж себе напридумывали, - в голосе графа звенела сталь. – Ничего бесчестного с ней делать я не собирался!
- Ментальное подавление уже есть деяние не слишком благородное, милорд, - упрямо возразил маг.
- У меня нет другого выхода, мэтр! – граф рассержено хлопнул ладонью по столу. - Аньер, вот если бы у вас был выбор: сказать любимой женщине правду, зная, что тем самым вы вовлекаете ее в события, которые практически стопроцентно закончатся ее смертью, или поступить подло, солгать и заставить ее сделать так, как вы считаете правильным, тем самым сохраняя ее жизнь и честь? Каков был бы ваш выбор, мэтр?
Эрлитт, словно не замечая заданного графом вопроса, молча уставился в окно. Белый диск солнца медленно поднимался над крышами тешшо, постепенно наполняя двор последним летним теплом. Осень в этом году наступала необычно рано, и уже в конце сиурона – последнего месяца сезона лета – здесь в горах ощущалось ее холодное дыхание. Уже начавшие желтеть листья радужников, заботливо высаженных вдоль подъездной дороги, устилали гравий ровным золотистым ковром. Далеко на горизонте виднелась тонкая темная полоска - первый осенний шторм уже заявлял о своем приходе, издалека предупреждая грозной ,темно-лиловой синевой.
Молчание затягивалось. Несмотря на предыдущую спешку, граф терпеливо ждал ответа, не подгоняя углубившегося в мысли мага. Наконец, Аньер вздохнул и, пожав плечами, заметил:
- Иногда нам приходится делать выбор между плохим и худшим. Причем, порою довольно сложно отличить одно от другого. Когда-то очень давно один молодой маг в подобной ситуации сказал правду. Он ненавидел ложь и считал ее ниже своего достоинства. Маг сказал правду женщине, которую любил больше жизни. Вдохновленная этой правдой, она пошла с ним и… - Эрлитт снова судорожно вздохнул, словно пытаясь подавить рыдание.