- Тебе нравится? - поинтересовался аркарран, и, не дожидаясь ответа, уверенно приколол булавку к отвороту рубашки Доры. – Возьми. Это подарок.
С этими словами Ен уверенно поправил украшение на рубашке растерянно разглядывающей неожиданное подношение Вардис. Дора никак не могла понять, что происходит вокруг. Все ее внимание заняла радостно сверкающая в лучах утреннего солнца драгоценная могильница. Женщина медленно подняла руку и коснулась пальцами крохотных бриллиантовых крылышек. Воля совершенно покинула ее, оставив в душе лишь одно желание - как можно быстрее оказаться как можно дальше от этого проклятого места, от этого ненавистного города, с его синими крышами и ослепительно-белыми стенами. В это мгновение Вардис отдала бы половину жизни, за сотни аллингов, желательно абсолютно непроходимых земель или глубокого моря, которые могли бы отдалить ее от разочарования и обиды.
- Спасибо, - механически произнесла она. Лишь потому, что какая-то часть подсознания приказала это сделать. Все остальные чувства, желания, эмоции как-то сами по себе растворились, спрятались, исчезли. Вдруг, совершенно неожиданно для себя, Эдора поняла, что самым главным желанием сейчас для нее является абсолютная, непререкаемая покорность и послушание. И что самое странное, это ее абсолютно не удивило. Если бы сейчас Ксавьен приказал бы ей раздеться и голой пройтись по городу от Дворца Правосудия до Королевской набережной, она бы ни минуты не колеблясь, выполнила бы все, что он пожелал.
- Не стоит благодарности, - сердито буркнул граф, нервно дернув головой, и едва слышно добавил, – Все демоны моря! Если бы ты не была такой упрямой, все было бы по-другому! Все!
Ксавьен отчаянно схватил безвольно опустившую руки Судью, и хорошенько встряхнул.
- Дора, посмотри на меня, – приказал аркарран, и, поймав взгляд послушно поднявшей голову женщины, продолжил, - Ты немедленно отправишься в Ритолло, и останешься там в течение батенки, не предпринимая никаких попыток вернуться назад в Лирунну. Ты забудешь о делах, связанных с мятежом. В течение десяти дней ты будешь занята отдыхом и сном. Ничто и никто не потревожит твой покой. Это ТВОЯ воля и ТВОЕ желание. – Ксавьен еще раз легонько встряхнул совершенно обессилевшую женщину. – Ты поняла меня?
- Да, – едва слышно выдохнула Судья. - Я поеду в Ритолло и останусь там на батенку. Никто и ничто не потревожит мой покой.
- Хорошая девочка, - граф криво усмехнулся и осторожно, почти по-отечески, едва коснувшись губами нежной кожи, поцеловал Эдору в лоб. – Быть может, сейчас я подарил тебе гораздо больше, чем просто дешевую булавку. Возможно, когда-нибудь ты это поймешь, и простишь меня. Иди, тебя ждет экипаж.
Граф осторожно подвел потерявшую всякий интерес к окружающему миру Эдору к карете. Остановившись у самой дверцы, Еннарби вдруг резко развернул женщину к себе лицом и осторожно поцеловал. Быстро, горячо и отчаянно, как будто в последний раз. Дора не сопротивлялась, но и особой пылкости тоже не проявила. Аркаррану на мгновение показалось, что он поцеловал холодную фарфоровую куклу.
- Так надо, - словно убеждая самого себя, чуть слышно буркнул Ен, и уже чуть громче добавил, - Да пошлет тебе легкую дорогу, драгоценная моя Шпилька. А может уже и не моя, - с невообразимой тоской в голосе, добавил он, подсаживая безвольную Судью в салон и захлопывая за ней дверцу экипажа.
Подозвав сопровождавшего их сержанта, Ксавьен приказал:
- Вы, и ваши люди, сопроводите ее Честь до Ритолло. И позаботитесь о том, чтобы она оставалась там в течение ближайших десяти дней. Любой ценой задержите ее в провинции и не дайте вернуться в Лирунну.
- Простите, милорд, - сержант недоуменно двинул плечом, - А если ее Честь будет настаивать на возвращении?
- Будет настаивать? – граф нахмурился. – Это врядли. Но на всякий случай вот, - Еннарби подхватил с сиденья своей кареты папку и достал из нее небольшой исписанный лист. Быстро приложив к нему перстень с печатью, он протянул бумагу ожидающему дальнейших распоряжений сержанту.
- Это приказ о задержании и содержании под стражей вплоть до дальнейших распоряжений. Если госпожа Вардис будет настаивать на возвращении в Лирунну, арестуйте ее и ждите указаний.
- Да, милорд, - кивнул сержант-арран и вернулся к ожидающим солдатам.
Ксавьен на минуту замешкался, бросив быстрый взгляд на откинувшуюся на подушки сиденья Эдору. Судья выглядела неважно. Бледная, с лихорадоным румянцем на щеках и крохотными капельками пота на лбу, устало прикрывшая глаза женщина, казалась тяжело больной.