— Грех тебе жаловаться! Дети — дай бог каждому…
— …говорит, место в саду может потерять, — упрямо гнул в свою сторону Трофим Тимофеевич. — А дитю тут воля — нехай бы еще зиму побыл. Снег у нас чистый, на рождество колядники бегают. Я их с детства тожа запомнил…
— Колядники… волочебники… — заплюскал на хозяина-деда замаслившимися глазками ученый кум. — Эх ты, пережиток прошлого! Да в саду малец развитие получит. Кумекаешь?
В это время у окна послышались торопливые шаги. Анастасия Мироновна, бледная, с трясущимися губами и прижатыми к груди руками, приостановилась на пороге, пропуская вперед сына. Сергей шагнул в хату из сеней — был он без шапки, потные волосы всклокочены, затравленный взгляд метался по кухоньке, не в силах на ком-либо или на чем-либо задержаться. Руки и борта телогрейки перепачканы глиной и мазутом.
— Что случилося, сынок? Где ето ты так?.. — приподнялся навстречу сыну Трофим Тимофеевич.
— Я, батя, на вырубке… — Сергей проглотил не дававший ему говорить комок, отчего судорожно дернулся на горле кадык, — человека убил.
Женщины будто ожидали этих жутко прозвучавших в домашней тишине слов — заревели в голос. Из спальни в одной рубашке, встрепанная, выскочила Тамара — кинулась отпаивать мать.
— Да замолчьте вы!.. — Взбешенный бабьими причитаниями, Трофим Тимофеевич никак не мог взять в толк того, что услышал. — Ты тожа… — Он как можно спокойнее поглядел сыну в глаза. — Успокойся. Говори толком: что случилося? Панику разводить нечего.
3
Развернув трактор у края леса, Сергей отцепил картофелекопалку и, прежде чем гнать ДТ-75 в машинный парк, из кабины понаблюдал за растянувшейся цепочкой студентов, подбиравших клубни, задержал взгляд на спортивной фигурке.
Вчера после работы Сергей с одногодками торчал у настежь распахнутого клуба, нещадно дымил и раздавал тычки шаставшим мимо подросткам, а сам придирчиво косился на танцующих студентов — выжидал момент, чтобы показать приезжим, кто тут истинные хозяева.
К немалому огорчению видиборских, городские вели себя на этот раз корректно, грубостью на грубость не отвечали, словом, не давали повода… Местные даже слегка растерялись, заскучали и наверняка разошлись бы по домам отдыхать, но в последний момент был объявлен дамский танец. Сергей чуть не подавился дымом — глаза застлала тугая едкая пелена, когда к нему подошла статная русоволосая студентка в белой «водолазке» и голубом джинсовом костюме. Слегка поклонившись, спросила:
— Вы танго танцуете?
Сергей, затушив пальцами окурок, до конца не справился с охватившим его волнением и, как стреноженный, ступил в круг танцующих. Странное дело, он и не подозревал до этой минуты, что все аханья и циничные откровения в чей-то адрес, частенько слетавшие у него с языка, а теперь долетавшие от дверей по его адресу, так оскорбительны и гнусны. Но он сдерживал себя до тех пор, пока у двери не «догадались» щелкнуть выключателем и потушить свет. Извинившись перед партнершей, Сергей быстро прошел к выходу и наугад смазал кому-то по шее. Предупредил, чтобы больше так не озоровали… «Традиции» эти унаследовали видиборцы еще со времен царя Гороха.
Танцевали в этот вечер дольше обычного, расходились шумно, но мирно; может, впервые за последние лет пять в Видиборе не была соблюдена одна из дурацких традиций, цепко, как пырей, въевшаяся в жизнь местной молодежи…
Провожая студентку к домику одинокой Алексеихи, где она квартировала с двумя подружками, Сергей предложил ей завтра опять встретиться, и девушка не нашла повода для отказа.
«А может, теперь подойти? — мелькнула пугливая, как воробей, мыслишка. — Подсоблю таскать ведра к телеге — все скорее будет. Имя у нее хорошее — Оксана. Редкое. Пускай видят студенты, что мы тоже не лыком шиты. Трактор потом загоню».
Пока Сергей раздумывал, перед кабиной как из-под земли выросла фигура одноглазого Прохора Сметника, дальнего родственника Дубровных по линии матери. Отбросив палочку, на которую опирался при ходьбе, старик ловко вскочил на гусеницу с правой стороны, просунул голову с черной повязкой на пустой глазнице.
— Ты, Сергий? Здоров. Читал-читал, понимаш, в газетке. По две нормы валяешь? Передовик!
— Ага. На сегодня — шабаш. Сейчас рвану в парк. — Сергей изнутри протирал ветошкой лобовое стекло, украдкой поглядывая на маячившую уже совсем недалеко фигурку в голубом.