Девочка улыбнулась, но в глазах ее стояли слезы.
Мара привыкла разбираться в детских душах, легко угадывала причину их улыбок, слез, разгадывала тайны. С мальчишками было труднее, а девочки сами ей все рассказывали… Вот только Яничка… Весной Мара заметила, что с девочкой что-то происходит, но она не решается раскрыть свою тайну учительнице. И она оставила Яничку в покое, зная, что придет время, и та сама все расскажет. Яничку она очень любила, и девочка всегда была с ней откровенна. Но сейчас словно какая-то стена выросла между ними. Что ж, может быть, просто еще не настал час…
И теперь, глядя на девочку, Мара поняла — вот он, наконец-то, пробил час, подошла решающая минута.
— Что это с тобой, Яничка? Уж не случилось ли чего опять на заводе?
— Случилось, — с тревогой в голосе сказала Яничка. — Случилось!
— Ну, так рассказывай!
Яничка сбивчиво заговорила:
— Чабаны не виноваты!
— Да! Кто тебе сказал?
— Я была у отца, мы ходили в техникум, и я видела своими глазами…
— Кого? Чабанов?
— Нет, кака Мара, парня одного, который, работает в бригаде отца. Его обвиняют, что он неправильно соединил провода, из-за этого произошло короткое замыкание.
Яничка тяжело вздохнула, опустила голову и тихим, скорбным голосом добавила:
— И его арестовали, Ицку!..
Наступило короткое молчание. Яничка слышала биение своего сердца.
— Но он же не хотел этого, кака Мара, он не виноват! — подняв на учительницу лицо, светившееся мольбой, прошептала Яничка.
Учительница закивала головой.
— Понимаю, Яничка! Он хороший парень, да? Наверное, раз он работает в бригаде отца.
— Очень хороший, — подтвердила Яничка.
— Ты его знаешь, да?
— Да, да… знаю, кака Мара… Мы там… у отца… он помогал ему… Когда я была у него… видела… а потом… с фотоаппаратом. Он… у меня есть его карточка…
— Покажи, я посмотрю…
Яничка, сгорая от стыда, достала из карманчика платья маленькую фотокарточку и показала ее как зеркальце, закрывая ладонью надпись на обратной стороне.
— Вот он!
Яничка не выпускала карточки из дрожащей руки.
Нужно было спасать Ицку, и ради этого она была готова на все.
— Хорошо, Яничка. Видно, он и в самом деле хороший парень. И я не верю, чтобы он умышленно поджег завод.
— Нет, что вы! Он так любит завод, так часто говорил, как будет хорошо, когда завод построят, что никогда, никогда… Кака Мара, пожалуйста…
— Что, Яничка?
— Помогите ему, кака Мара! Он арестован! Скажите бате[19] Дянко, чтобы его выпустили!
Учительница слегка улыбнулась, ласково потрепала Яничку по щекам, прижала ее к себе, спрятав пылающее лицо девочки у себя на груди.
— Хорошо, хорошо, Яничка, не волнуйся! Раз он не виноват, его выпустят! Бате Дянко вызывают завтра в город, он все разузнает…
Но Яничка уже ее не слушала. Зажав карточку в руке, она выскочила из комнаты и понеслась вниз по лестнице. Учительница подошла к окну. Она посмотрела, как Яничка, обрадованная, окрыленная, бежит домой, уверенная в том, что спасла любимого, и горько вздохнула.
— Ах, дети, дети! Если бы вы только знали, сколько испытаний вас ждет впереди!
Потом взяла с книжной полки роман, который начала читать, и вышла из учительской. Медленно прошла по коридору, всматриваясь в висящие на стене портреты писателей, тихо спустилась по лестнице, словно прощаясь со школой.
Придя домой и хорошенько все обдумав, как перед уроками в школе, села за стол и написала свои возражения по поводу закрытия старших классов.
— Не стоит кашу заваривать, — расхолаживал ее муж. — Ничего из этого не выйдет! Раз они вбили себе это в голову, не отговоришь!
— Я обязана это сделать! — с твердостью сказала Мара.
Затем прочла изложение вслух. Сгладила по совету Дянко некоторые слишком резкие выражения и отправила письмо.
Мара стала ждать вызова и готовилась дать бой.
33
Однако вместо Мары вызвали ее мужа, председателя кооператива Дянко Георгиева. Его продержали три дня. Солнышко не требовал от него объяснений, а допрашивал, как преступника:
— Как это возможно, чтобы председатель кооператива не знал своих людей, не знал, кто чем дышит, мешает работе, болтает против партии и правительства! Грош тебе цена, как руководителю, раз ты так слабо информирован.
— У меня есть парторганизация и партийное бюро!