— Да вот шли мимо…
— Заходите, заходите! — махнула рукой Тучиха и скрылась за дверью.
Через минуту они услыхали топот ног по лестнице и она показалась в дверях парадного.
— Идем, посмотришь, как мы устроились.
— Что ж, Сыботин, зайдем на минутку…
Сыботин пошел было первым, но потом спохватился и пропустил вперед жену. Женщины затараторили. Игна то и дело останавливалась, осматривала этажные площадки, ощупывала стены, двери и окна… Она быстро освоилась в новой обстановке и, когда Тучиха открыла дверь своей квартиры, шагнула через порог без малейшего смущения. В квартире пахло краской. Игна, краем глаза взглянув на деревенскую пеструю чергу[14], которой был застлан пол, пошла осматривать комнаты.
— Это спальня. Мы заказали мебель, но еще не готова. Вот гостиная, а это комната сына.
— Что ж, неплохо! — восхищалась Игна — Очень даже неплохо вы устроились.
— Да где там! Перевезли из деревни мебель, какая была. Там вроде всего было много, полный дом, а здесь не хватает. Все поглотила ненасытная, да еще и мало!
Игне вспомнился завод.
— Паркет еще голый. Деревенскими чергами застилать не хочется. Ковры нужно покупать!
— Купите, купите, успеется, — заметил Сыботин.
— А теперь идемте, покажу вам кухню. Я просто нарадоваться не могу, что кухня у нас такая большая и светлая.
— Какая же это куфня, это самая настоящая комната. — Игна произнесла слово «кухня» по-деревенски, через «ф». — Здесь можно поставить два топчана.
— А вот наша ванная! — Тучиха открыла дверь в темную комнату, и когда включила электричество, то у Игны просто в глазах зарябило.
Небольшая ванная комната была вся обложена белым кафелем. Белой были и ванна, и трубы, и краны, и раковина умывальника. Все было бело и сверкало чистотой.
Игна не могла прийти в себя.
— Впервые вижу, чтобы все было такое белое.
— Белое, но когда приходит с завода товарищ Туча, то все становится черным.
— В этом-то и вся беда, — заметила Игна.
— Да, но примет душ — и грязи как не бывало. Куда ни кинь — все на электричестве. Мы и готовим на электрической плите, — и хозяйка снова пригласила их на кухню. — Садитесь! Перекусим чего-нибудь. Мой муж из-за этой своей работы вчера не обедал дома и не ужинал, и сегодня вот глаз не кажет. Большое удовольствие мне доставите, если согласитесь со мной пообедать. Правда, угощение-то у меня не ахти какое, но мы ведь люди свои: чем богаты, тем и рады.
Пока Игна и Сыботин мыли руки, Тучиха накрыла на стол.
— Ну что, видела? — бубнил Сыботин. — Культурно, как в Софии.
— Здесь все есть! — тарахтела Тучиха. — Продукты на завод привозят, какие хочешь, и молодую баранину едим, и телятину, и свинину…
— Скажи, скажи ей, что здесь не то, что на селе. Может, тебе поверит. Скажи, что каждый день покупаешь свежее мясо! — говорил Сыботин Тучихе, которая резала хлеб тонкими ломтиками, а сам все подталкивал жену локтем, чтоб слушала.
— Кушайте, пожалуйста!
Хозяйка села напротив и тяжело вздохнула.
— Ох! Все есть, это правда! Да вот одна я здесь, это меня гнетет! Я трудно схожусь с людьми. Муж мой совсем другой человек. Быстро обзавелся друзьями, ходит к ним, приводит их в дом, а я вот не могу так.
Игна, искоса взглянув на Сыботина, медленно жевала заводской хлеб.
— Ничего! Скоро переедут и другие орешчанки…
— Игна, сестричка! Переезжай! Опостылело мне здесь одной, за что ни возьмусь — руки опускаются.
— Я ей все время об этом твержу! Переезжай, говорю, чтобы и мы свои корни здесь пустили!
— Рядом, вон в том зеленом доме, есть еще свободные квартиры. Но даже если эти роздали, не страшно, новые скоро будут.
— Эти цветы из деревни! — обрадовалась Игна.
— Из деревни. Уж я их и поливаю каждый день, и так, и сяк пестую, не идут в рост да и только.
— Вот и мы, точно эти цветы, — глубоко вздохнув, с грустью молвила Игна. — Это все от копоти.
— Может, и от копоти.
Игна ела медленно, задумчиво, неотрывно глядя на цветы.
Вдруг раздался резкий вой сирены. Игна вздрогнула. Сыботин съел еще ложки две и заторопился.
— Ну, вы здесь калякайте, а мне пора.
Но вместе с ним встала из-за стола и Игна.
— Этот гудок и для нас гудит. Мы тоже ведь теперь заводское село. Что нам завод играет, то и пляшем…
— У тебя еще есть время. Ты же не на заводе работаешь. Сельский обед длиннее заводского — пока солнце не начнет клониться к закату, — задерживала гостью хозяйка, словно собираясь сообщить ей что-то важное.
— Не отпускай ее, пока не даст тебе слово, что переедет! — сказал ей на прощанье Сыботин и тяжело зашагал вниз по лестнице.