— В кузове этой машины — вещи, которые вы можете опознать, — старлей открыл дверцу, приглашая выходить.
— Какие вещи? — хотел уточнить Минай.
— Двигай. Увидишь, — «шкаф» в гражданке, а это был Косой, подтолкнул его вперед.
Как только наркоделец оказался рядом со знакомым уже ящиком-гробом, любезность сопровождающих окончательно пропала с их лиц.
— Сразу все расскажешь или процедуру будешь принимать? — Косой ударил Миная в живот. — Где деньги прячешь, с…?
Согнувшись пополам, тот сел на ящик, судорожно глотая открытым ртом воздух:
— За что? Какие деньги?
— Погоди. Надо сперва крышку с гроба снять, — засуетился рядом Балда.
До Миная начало доходить, в руки каких «милиционеров» он попал. Он попробовал сопротивляться, но после нескольких ударов и пинков успокоился и сам улегся в ящик. Но на этом он не сдался. Его пришлось все же везти в деревню. Там всю ночь держать в сыром погребе. Только и это не помогло. Тогда его снова запихали в ящик. Япончик и Балда схватили двуручную пилу и принялись распиливать ящик и лежащего в нем человека. Когда на Миная обильно брызнули опилки и показалось зубчатое лезвие, прогрызшее уже крышку, он заскулил и запросил пощады.
По прибытии в Москву Минаев позвонил сожительнице, которая вскоре принесла в указанное ей место пять тысяч рублей в облигациях, золотые часы и морфий. После этого его отпустили, обязав платить регулярную дань.
Оказавшись на свободе, Минай быстро выяснил, что виновницей всех его злоключений является Модэ. Позвонив ей, он убедился, что она дома, и отправился чинить разборку. Но разборку учинили ему. В татьяниной квартире вместе с хозяйкой его поджидали Япончик и Балда.
— Деньги принес? — встретил его вопросом Иваньков. — Молодец. Даже раньше срока. Инициативу мы ценим.
— Нет. Я по другом…
— Другого быть не может, — в лоб уперся ствол пистолета.
Под угрозой оружия Минаю пришлось раскрыть источник, из которого он получал наркоту. Так бандиты вышли непосредственно на Фатиму. Они без промедления отправились по указанному адресу. Команда опять замаскировалась под сотрудников милиции. Пять раз судимый Муха представился "старшим оперуполномоченным по особо важным делам МВД майором Моргисом". Имевший три ходки в зону Галка стал «следователем». Приговоренный в общей сложности почти к сотне лет отсидки Сиська и пока зеленый Иваньков выступили в роли понятых.
Вот эта "оперативно-следственная бригада" и проводила обыск в квартире Фатимы. И нашли, что искали: полкило морфия, пару золотых часов и 30 рублей. Такой куш явно не устраивал бандитов, но для «оперов» был достаточным поводом, чтобы перепроводить гражданку Берснукаеву на Петровку, 38. Но отвезли ее не в уголовный розыск, а на квартиру к жене Сиськи. Там потребовали в качестве откупных, чтобы закрыть дело о наркоте, десять тысяч рублей. Фатима даже обрадовалась, что так легко отделалась, мол, хорошо, что и среди ментов есть такие, кто хочет вкусно есть и пить. Она пока не поняла, в чьи лапы попала.
Заполучив вскоре выкуп, бандиты поняли, что продешевили. Чтобы исправить положение, решили еще раз заманить жертву в ловушку. Эту роль опять возложили на Татьяну Модэ. Та, зная, что Фатиме нужны деньги, пригласила ее на встречу как клиентка, якобы для приобретения крупной партии наркоты. Болтая о грандиозной сделке, угощая чаем, а все происходило на квартире татьяниной матери, задержала гостью допоздна. Потом вышла проводить и заодно помогла поймать такси. Конечно, за рулем машины был человек Монгола. По пути он взял попутчиков. Не заметив подвоха, Фатима не возражала против этого. Но, как только дверцы «Волги» захлопнулись, она пожалела об этом. Пассажирами оказались уже знакомые ей Монгол, Япончик и Сиська.
Как позже, на суде, зачитывались данные следствия, женщину связали, заткнули рот кляпом и бросили на пол машины. Маршрут такси сразу изменился. «Волга» помчалась уже по известной дороге, к деревне Маклино. Как и Минаева, Фатиму ждали сырой погреб, а потом жестокие издевательства и побои. Больше других усердствовал Людоед, сорокадвухлетний подсобный рабочий продмага Шурушкин. Он отличался особыми садистскими наклонностями. Накинув на шею Берсункаевой веревочную петлю, он становился одной ногой ей на грудь, а руками тянул удавку пока жертва не теряла сознание. Так продолжалось до тех пор, пока Фатима не сломалась…
ВЕЛИКИЙ МОНГОЛ
Полную силу в криминальном мире Геннадий Карьков приобрел не из-за безжалостных бандитских набегов. Пока он гонялся по Москве за буфетчицами и наркодельцами, вытряхивал появляющихся цеховиков, богатых ювелиров и антикваров, все это время он так и оставался "Козырным фраером". "Вором в законе" он стал только в зоне. Здесь его «короновали», и отсюда его авторитет взлетел на небывалую высоту. Но случилось это уже в конце семидесятых. Прежде, в июле 1972 года, предстоял еще суд, который приговорил его к 15 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. А еще раньше на его хвост сели настоящие муровцы, чьим именем он прикрывался во время своих набегов. И вывели их на этот след сами же воры. Произошло это так.
Летом 1971 года сыщики из 2-го отдела МУРа, которыми руководил полковник милиции Евгений Калугин, задержали двух матерых домушников. Их взяли с поличным и отмазаться им было невозможно. Кроме вещдоков с места преступления, у них изъяли около 500 штук ключей и отмычек. Довольно внушительный по весу и объему инструментарий, который они таскали с собой и с помощью которого проникали в квартиры. Работали виртуозы своего дела чисто, без взломов. Двери вскрывали подбором ключа или отмычки. Появлялись именно в тот момент, когда хозяев не было. Их клиентами оказывались только состоятельные люди. Наводка была организована достаточно хорошо.
С очередной чистки в Тушино домушники взяли более килограмма золотого лома, около двухсот золотых монет еще царской чеканки, хрусталь и кухонное серебро, дорогие вещи. На изъятой у них посуде и на месте преступления эксперты нашли одни и те же «пальчики» — улика достаточно веская. Но вот главных ценностей не было.
"Не брали, начальник", — в один голос отрицали воры. Получался какой-то абсурд: в квартире были, кражу совершили, а самое ценное оставили кому-то другому?
Расколоть домушников удалось не скоро. Сыщикам пришлось пойти на компромисс: мол, будет оформлена явка с повинной, если воры расскажут все как было и укажут, где находятся главные ценности. Тогда и стало известно следующее.
Богатую добычу домушники схоронили на квартире любовницы одного из них. Оказалось, что на удачную «кладку» их вывел брат этой девицы. Он же обещал сбыть «рыжье» с хорошим наваром «черным», т. е. проверенным покупателям с Кавказа. Вместо этого в ночь, когда довольные проделанной успешно работой воры расслаблялись со своей пассией, входная дверь с треском слетела с петель. В квартиру ворвались человек шесть в гражданке и милицейской форме. Но руководил ими почему-то майор внутренней службы. Бывалые домушники, которые не раз прошли зону, тонкость такую подметили сразу. Сомнения в подлинности ментов и вовсе отпали, когда их с мордобоем выволокли на улицу и усадили в две поджидавших «Волги». Так они и лишились своей золотой добычи.
— И кто на вас так наехал? — допытывались сыщики.
— Понятия не имеем, — отнекивались бывалые домушники. — Такого беспредела отродясь не бывало. Козырной фраер какой-то хвост поднял…
Из разрозненных сведений муровцам удалось выстроить свою цепочку. Она вывела на банду Монгола. В сферу внимания попало около тридцати человек. Через два месяца напряженной оперативной работы девятнадцать из них были арестованы, в том числе Карьков и его ближайшие сподвижники. Вот только Иванькова среди них не было.
Вскоре следствие закончилось, и дело передали в суд. Бандитам предъявили обвинение в разбойных нападениях, вымогательстве. Но на суде стали случаться странные вещи: свидетели меняли показания, а потерпевшие и вовсе отказывались от сделанных заявлений. Все запутывалось. Это давала себя знать деятельность оставшегося на свободе Япончика. Почти все, а точнее, Фатима, Минаев, Ломакина и Миркин, свои первоначальные показания изменили, мол, сделано это было под давлением следствия. Они с какой-то особой старательностью выгораживали своих мучителей.