Впрочем, лучше опишем, как разбиралось это сложное дело в отделении милиции — в результате чего и возник приведенный выше протокол…
К барьеру, за которым расположен стол дежурного по отделению, постовой милиционер из Петельского переулка подвел двух граждан. А за ними, всхлипывая и плача, плелась старуха. Еще дальше двигались свидетели и любопытные, а замыкал процессию немолодой человек, несший на вытянутых руках нечто черное. Постовой обратился к дежурному со следующими словами:
— Вот, товарищ лейтенант, ни с того ни с сего эти двое учинили между собою драку и данную как раз бабку сшибли с ног вместе с ее сумкой…
— Пьяные? — осведомился дежурный.
— Вроде нет, товарищ лейтенант… На запах не пахнет. И ступают твердо… если, конечно, не считать хромоты от ушибов.
— Кккакие мммы пьяные? Ммы пполностью ттрезвые! — заикаясь и подмигивая левым глазом вследствие тика, возразил один из приведенных.
— Тогда из-за чего подрались?
— А мы же абсолютно не дрались вовсе, товарищ лейтенант! — фальцетом пояснил второй участник происшествия.
Старуха тем временем, утирая слезы, рассматривала содержимое своей видавшей виды хозяйственной сумки.
— А вы, бабушка, как думаете?
— Думаю: это — звери какие-то, вот вам крест… чистые лошади… Я себе шла с магазину домой. Никого не трогала — так? И вдруг — нате вам: налетели оба, ненормальные! Мало того, что промеж себя кулаками, еще и на меня свалились — сперва один, потом другой!.. Вот, погляди сам, сынок: что они натворили…
И старуха раскрыла перед дежурным свою сумку, в которой колыхалось странное месиво из молока (две разбитые бутылки), огурцов, морковок, размокшей вермишели, какого-то порошка и еще чего-то, что определить на глаз уже не представлялось возможным…
— За что же вы бабку-то так обидели? — укоризненно обратился дежурный к тем двум.
— А мммы пппро нее меньше вввсего ддумали — ппро вашу бббабку!
— Тогда зачем ее было ронять?
— Простите, но если мы сами объективно не имели возможности устоять на ногах, как же мы могли обеспечить устойчивость данной бабки?!
— Иду я, никого не трогаю, слышишь, дочка? — это старуха рассказывала уже сотруднице милиции, которая принесла дежурному казенные бумаги. — Даа… и вдруг ка-ак эти вот бугаи на меня накинутся, словно паровозом переехали… Ты погляди: чего они мне с покупками натворили! Поверишь? — тут еще жидкого мыла пузырек был да наждаку я купила ножи чистить…
— Давайте по порядочку возьмем. С чего все началось? Ну вот вы, гражданин, расскажите.
— Охотно. Я вышел из дому, поскольку мне безотлагательно надо в прачечной получить белье.
— Так. Получили?
— Нет… Представьте: не дошел! А почему? Иду я, следовательно, по Петельскому переулку и вдруг вижу: персонально мне хочет перебежать дорогу — кто? — абсолютно черная кошка.
— Ттточно! Ккккак уголь все равно!
— А вы знаете, товарищ лейтенант, какая это страшная примета, когда — черная кошка?.. Вот я лично ни в одну примету не верю абсолютно, но в отношении черной кошки я многократно убеждался, что объективно ее недооценивать нельзя!
— Ттточно!
— Кого недооценивать?
— Да кошку! Черную. Если она там темно-серая или полосатая, — знаете, еще такие бывают раскраски, как арбуз…
— Какой еще арбуз?
— У меня арбуза в сумке не было, сынок! Это он путает!
— Нет, я говорю: кошки бывают абсолютно как арбуз полосатые. Но те как раз безвредные. А эта как нарочно: будто из чернил сделанная… И вот видите: до чего она нас всех довела… бандитка!
— Это кошка — бандитка? А что она вам сделала?
— А через кого я попал именно к вам? Абсолютно через нее! Главное, я ее предупредил сперва, чтобы она не думала бы перебегать мне дорогу!
— Как это «предупредил»?
— Ну, пугнул, если хотите…
— Да если бы ты меня пугнул, я бы сама с дороги свернула, идол ты этакий!