— Я не виноват… Поверьте мне, я тут ни при чем… Бедный Шалашенко… Дорого бы я дал, чтобы он был жив!..
Поздно легли в этот день в доме отдыха. А утром я, как обычно, до завтрака пошел купаться на Клязьму. Раздевшись, я, чтобы остыть, похлопывал себя по груди и животу, печально думая о том, что именно здесь, может быть, честолюбивый Клещевидов топил несчастного Шалашенко… и повергаемый в воду предместкома трагически булькал и пускал пузыри…
Наконец, я вошел в воду, по рассеянности не бросив папиросу. Но что это?! Словно электрический ток пронзил мои ноги повыше щиколоток. Скользкое прикосновение чего-то перешло в крепкое давление. Невольный крик исторгся из моего горла, меня тянуло ко дну. Поглядев вниз, я увидел гигантского паука, который уже схватил мои ноги двумя лапами и готовился сделать это еще шестью. Что мне оставалось делать?
Внезапно я увидел в руках своих зажженную папиросу. Изо всех сил я приложил огонек к высунувшейся из воды лапе спрута. Чудовище взвизгнуло и, отмахнувшись тремя лапами, побежало от меня на пяти остальных.
Между тем на крик мой сбегались со всех сторон. И вскоре труп осьминога, убитого двумя револьверными выстрелами, был извлечен из воды.
Это был крупный экземпляр осьминогого осьминога, так называемого Sprutus gjerebjatina complex (спрутус жеребятина комплекс).
Все мое существо содрогнулось от догадки: так вот кто убил нашего предместкома!
Надо ли говорить, что освобожденный в тот же день Клещевидов достойно занял место покойного?..
С. Прачук
За последнее время выделился и такой жанр. Почему? С одной стороны, чисто научная беллетристика кажется читателям чрезмерно скучной. А с другой стороны, чисто приключенческие вещи представляются чрезмерно глупыми. Поэтому-то гибридный жанр наукоприключений или приключенонауки находит себе читателей и издателей.
Не надо думать, что в основу подобных произведений положены истинные открытия науки. Нет, авторы чаще сами придумывают научные открытия и изобретения, потребные для сюжета, с той же легкостью, с какой сочиняют приключения и драматические перипетии этих вещей. Принцип здесь такой: пусть будет занимательно. А что касается до истины, то ни авторам, ни издателям, ни читателям в данном случае она не нужна.
Приводим одну главу из подобного приключенческого романа с псевдопознавательной подкладкой.
ТАЙНА СЕТТЕРА-ЛАВЕРАКА
Научно-дефективный роман
(Продолжение)
Глава 67
Убедившись, что профессор Апорт покинул лабораторию и его рыжие волосы мелькают на улице, Джим кинулся к заветной двери: ключ, сделанный по восковому слепку, легко открыл замок.
Джим вошел в комнату, единственным содержимым которой была клетка размером в кубический метр. В полутьме сквозь железные прутья видна была пятнистая шерсть сеттера-лаверака. Послышалось рычание:
— Ррры!.. ррр!.. ррр…
Но что это? Неужели собака заговорила?… Да! Сомнений не было!
— Ррры… рры-рррыжий черт! — прорычало чудовищное животное. — Я тебе выррву рррыбьи твои глаза…
Джим повернул электрический выключатель. При свете большой люстры он увидел в клетке сеттера-лаверака… с человеческой головой! Прелестная и красиво причесанная голова молодой женщины, вырастающая из мохнатой шеи легавой собаки, смотрела на Джима полными слез голубыми глазами.
Сеттер тихо заскулил и перешел на человеческую речь:
— Ау-ау-ау-вау… яу едвау не спутала вас с этим извергом Апортом. Извините меняу-ау-ау…
— Кто вы и что с вами случилось? — спросил Джим.
Красавица сеттер горестно махнула передней лапой.
— Не всегда я была охотничьей собакой, — грустно сказала она, — когда-то меня любил этот злодей — профессор Апорт. Я была ему дорогав-гав-гав-ррр-гав…гав!..
При упоминании ненавистного имени в красавице просыпался пес. Полаяв и успокоившись, сеттер почесал себе задней лапой за нежным человеческим ухом и продолжал:
— Обманом он женился на мне. Но я любила другого. Узнав об этом, негодяй Апорт дал мне какой-то порошок и отрезал мне голову, когда я уснула, ослабев… беф!.. беф!.. беф!.. ррргав! — снова залаяла несчастная. — Вскоре я очнулась и увидела, что я уже не я, а — сеттер-лаверак!.. Я горестно заскулила, но что я могла сделать?..
— А куда делся ваш возлюбленный? — поинтересовался Джим.
— Он сидит в соседней комнате. Его голова пришита к туловищу барана. Ты здесь, Роберт?