– А что с доктором Таунсендом? – спросила Сарина. – Прошло больше года, с тех пор как я видела его последний раз.
Снова странное выражение мелькнуло в глазах Ку Чжэня. Не понимая, Сарина внимательнее вгляделась в его лицо и внезапно почувствовала, будто чья-то безжалостная, холодная рука с силой сдавила сердце.
– Мисси проделать долгий путь, – произнес наконец юноша. – Я очень жаль, но доктор Таунсенд мертв.
У Сарины перехватило дыхание. Солнце перед ее глазами превратилось в гигантский пылающий шар.
– О Боже, нет, – прошептала она, тряхнув головой. – Нет, этого не может быть! – Ее тело словно одеревенело от ужаса, а солнце становилось все ярче и жарче.
– Четыре дня назад школа миссии сгорела. Три женщины и пять детей убежать в Кантон. Один мужчина вернуться в Америку.
Сарина даже не почувствовала, как пальцы Лу Вана впились ей в локоть – старик пытался поддержать ее.
– Вы тоже уехать в Кантон, мисси? – спросил Ку Чжэнь.
Лу Ван крепче сжал ее руку. Сарина попыталась собрать ускользающие мысли, но не могла связать их в единое целое.
– Вы вернуться в Америку, да?
Юноша, казалось, отдалялся от нее все дальше и дальше, его фигура становилась меньше, голос тише.
– Мисс Пейдж?
Сквозь отделившую ее от мира пелену Сарина попыталась увидеть Лу Вана. Она проделала тысячи миль по чужим морям, оставив далеко позади все дорогое и знакомое, чтобы оказаться среди чужих людей, которым она собиралась нести слова мира и любви. Если кто-то из них не задумываясь лишил жизни такого мягкого и благочестивого человека, как Иезекииль Таунсенд, что помешает им взять и ее жизнь?
Внезапно огромное серое покрывало заслонило безоблачное небо и опустилось ей на плечи. Под его тяжестью она упала на колени. Круг солнца потускнел, и через мгновение Сарина лежала на земле.
Она поискала глазами солнце и удивилась, куда оно подевалось. Сарина тщетно попыталась сесть, но мир вокруг тут же покачнулся и расплылся, и она снова легла на спину и закрыла глаза. Когда она в следующий раз их открыла, то увидела склонившегося над ней Лу Вана.
Он помог Сарине сесть и положил поудобнее у нее за спиной шелковые подушки, затем вручил белую фарфоровую чашку, украшенную изящными голубыми фигурками, с дурманяще-ароматным зеленым чаем.
– Пейте медленно, – посоветовал он, – тогда вы лучше почувствуете весь букет и успокаивающее действие чая.
Она делала маленькие глотки обжигающе-горячего напитка и пыталась оглядеться. Она лежала на низком шелковом диване в углу какого-то помещения, которое, по-видимому, было огромным складом. Повсюду на деревянных полках от пола до потолка аккуратно лежали рулоны ткани – на каждой полке определенного цвета. По всей комнате стояли низкие столики, на которых также были разложены рулоны ткани, другие, частично размотанные, стояли на полу, покрывая его переливающимися шелковыми волнами.
– Вы выбрали весьма удачное место, чтобы упасть в обморок, мисс Пейдж, – с улыбкой сказал Лу Ван и вновь наполнил ее чашку. – Этот огромный склад принадлежит человеку, у которого я покупаю товар, так что мне не составило никакого труда перенести вас сюда.
Сарина смущенно уставилась в чашку.
– Я так благодарна, мистер Лу, за вашу доброту и за доброту вашего друга.
– Первейшая забота любого хозяина – чтобы его дорогим гостям было как можно удобнее, милая леди.
Эти слова, произнесенные тихим, мягким, бархатистым голосом, будто заполнили все помещение уверенностью и покоем. Сарина взглянула на говорящего, и у нее перехватило дыхание. Мужчина, направляющийся к ней, казалось, не шел, а плыл: из-под длинного, до пола, великолепного красного халата не было видно ног. Несмотря на изящное сложение, он благодаря гордо вскинутой голове, широким плечам и прямой осанке производил впечатление человека сильного и мускулистого. Высокий гладкий лоб и черные волосы, заплетенные в длинную косичку, прикрывала круглая, без полей красная шляпа.
Он подошел ближе, и Сарина увидела, что на халате, как живой, шевелится огромный, с открытой пастью дракон, вышитый синими, зелеными, черными и золотыми нитками на тяжелом красном шелке. Где-то в свободных складках рукавов терялись руки. Он в традиционном восточном приветствии протянул ей маленькую бледную ладонь со сжатыми вместе пальцами и низко поклонился, а когда выпрямился, его бездонные черные глаза встретились с ее золотистыми. Улыбка осветила его лицо, и легкая краска залила бледные щеки, отчего Сарина сама невольно улыбнулась ему в ответ.
– Мисс Пейдж, – раздался, как показалось Сарине, издалека голос Лу Вана, – позвольте вам представить хозяина склада Во Шукэна.
Мужчина снова поклонился.
– Я благодарна вам, мистер Во, – пробормотала она, еще более смущаясь оттого, что он внимательно вглядывается в ее лицо, словно пытаясь запомнить, – и должна извиниться за неудобства, которые вам доставила.
Во Шукэн королевским взмахом руки остановил ее.
– Надеюсь, чай вам понравился? – поинтересовался он. – Этот чай делают на плантации неподалеку от моего имения, и хотя мой старый друг Лао Хунхань до сих пор отказывается раскрыть мне его состав, он признается, что здесь использованы цветки жасмина и лепестки роз.
– Да, жасмин чувствуется, – согласилась Сарина. Что бы там ни было в этом чае, она чувствовала, что он успокоил ее и придал силы.
– Лу Ван рассказал мне о прискорбных обстоятельствах, в которых вы оказались, мисс Пейдж, – сказал Во Шукэн, слегка растягивая английские слова. – Вы уже оказали мне честь, приняв эту скромную чашку чая, но вы окажете мне еще большую честь, если примете мою помощь и в остальном.
– А чем вы можете мне помочь, мистер Во? – спросила Сарина.
– Вы собирались учить детей в школе миссии, так ведь?
Сарина кивнула и сразу вспомнила все свое ужасное, бессмысленное путешествие.
– Вы раньше учили детей чему-нибудь, кроме Священного писания?
– В Америке, – тихо сказала Сарина, – я учила детей читать, английской грамматике и произношению, арифметике, географии и немного истории.
– Понятно. – Он в задумчивости сцепил пальцы, и Сарина была очарована изяществом его рук с гладкой белой кожей. – У меня три дочери, мисс Пейдж, которым, несомненно, пойдет на пользу изучение английского языка. Их мать немного знает английский, потому что я учил ее, но она не способна передать им свои знания. Я большую часть жизни общаюсь с англичанами и американцами, и английский для меня стал как второй родной язык. Но я занят делами, и у меня нет времени обучать языку своих детей, к тому же девочек.
Сарину поразило и озадачило такое откровенно пренебрежительное отношение Во Шукэна к дочерям.
– Не согласились бы вы учить моих дочерей английскому языку, мисс Пейдж? – Не дав ей времени обдумать свое внезапное предложение, он продолжил: – Вы будете жить в моем особняке, пользоваться всеми привилегиями учителя и считаться почетным членом нашей семьи. Занятия будут проходить, как заведено, в летнем домике. И еще хочу добавить, мисс Пейдж, что если вы решите принять мое предложение, то найдете во мне благодарного и ценящего вас главу дома.
У Сарины закружилась голова, а тело как-то расслабилось, но она заставила себя встать и сделать несколько шагов. На протяжении всего разговора Лу Ван стоял чуть поодаль и не проронил ни слова. Теперь, когда Сарина вопросительно взглянула на него, его темные глаза ответили, что это решение ей придется принять самой.
Сарина подумала: неужели провидение уготовило ей именно такую судьбу? Она подошла к столу, на котором лежали рулоны ткани, и машинально провела пальцами по белому шелку, густо расшитому крошечными золотыми бабочками, золотыми розами и переплетенными ветвями с золотыми листочками. Ткань текла по ее пальцам, как солнечный свет по ветвям ивы.
Не поворачивая головы, Сарина ощутила, что Во стоит рядом. Они были примерно одного роста, но Сарина чувствовала себя рядом с ним совсем маленькой.
– Может, если мы договоримся об испытательном сроке в три месяца, мисс Пейдж, – его голос окутывал ее, словно теплое облако, – вы не будете так нерешительны с ответом?