— Это как раз вполне объяснимо. Пат все еще любит этого мерзкого актеришку и хочет быть ближе к нему. Но на этот раз нам, думаю, удастся уговорить ее покинуть Голливуд и поселиться в нью-йоркской квартире.
— Что ты придумала на этот раз?
— Я предложу Пат открыть собственное модельное агентство! Работа — лучшее средство от депрессии, мы оба это знаем. Ты ведь помнишь, что придуманные ею модели всегда отличались особым вкусом и изяществом. Если бы не замужество, Пат давно бы уже стала второй Соней Рикель!
— Ты молодчина, Лора, — ласково улыбнулся жене Майкл. — Мне ты тоже никогда не позволяла погрузиться в отчаяние, хотя у меня было для этого достаточно поводов. А теперь извини, но мне пора на массаж. Миссис Кросби наверняка уже ждет меня.
Помогая мужу пересаживаться из кресла в инвалидную коляску, Лора едва смогла сдержать слезы. Снежная лавина, унесшая более года назад жизнь ее дочери, прокатилась по всей семье. Узнав о гибели Памелы, Майкл не смог встать с кровати, и с того страшного дня его ноги отказываются служить ему. И хотя врачи говорят, что виной всему стресс, что нервные центры не затронуты и Майкл может в любой момент встать, от их утверждений никому не становится легче. Факт остается фактом, вот уже столько времени ее муж передвигается только в инвалидной коляске. Открыв дверь, Лора проводила мужа до лифта, и, вернувшись в комнату, вновь принялась размышлять о Кэтрин. Порой ей казалось, что решение Кэтрин стать стюардессой напрямую связано с трагической смертью сестры. Ведь узнав о гибели Памелы, Кэтрин только и делала, что стремилась подойти как можно ближе к роковой черте. Зябко поведя плечами, Лора подошла к окну и, взглянув на видневшиеся вдали лес и озеро, вспомнила о том, каким когда-то мечтала видеть свой дом. Многое ей удалось и, если бы не трагическая смерть дочери, удалось бы и другое. Но ничего, поспешила успокоить она себя, главное не отчаиваться и верить в хорошее. Приедет Пат с детьми, Дэн, Дерек Ламберт и, может быть, даже Кэт. Только бы все они приехали, об остальном же она сумеет позаботиться.
Сидя в самолете, Дерек Ламберт с тоской думал о том, что произойдет, когда выяснится, что он летит без билета. Как объяснить, что обстоятельства сложились таким образом, что он вынужден был обманом проникнуть в самолет? Что у него не было времени купить билет! Причина, по которой он пошел на это, может объяснить, но не снять с него ответственности за происходящее.
Нужно будет сразу же позвонить Сэму Хоффу. Если кто и способен уладить возможный инцидент, так это он. Но что все же случилось у Криса? И почему он так и не ответил ни на один звонок?
Дерек еще накануне почувствовал, что у него явно не все в порядке, а потому не удивился странному звонку, заставшему его по дороге домой. Не задавая лишних вопросов, он развернул машину в сторону аэропорта и спустя час уже находился в салоне готового к взлету «боинга». Он и сам не ожидал, что попасть в самолет будет так легко. Просто попросил девушку-контролера позволить проститься с якобы находящейся на борту женой, и та пропустила его. Дерек с усмешкой подумал о том, что, знай они с Крисом лет пятнадцать назад, как без проблем попасть в самолет, они обязательно воспользовались бы этим. Вспомнив детство, Дерек невольно поморщился. Огромный мрачный дом в пригороде Бостона, вечно погруженный в бесконечные дела отец, больше похожая на призрак, чем на живого человека, мать и они с Крисом, два неугомонных мальчугана, с которыми не могла ужиться ни одна няня. Не выдержав мрачной холодности мужа, их мать в конце концов ушла из дому. Они же остались с отцом, могущественным, богатым, но таким равнодушным ко всему, кроме своих картин, Лайонзом Ламбертом. С момента ухода матери их с Крисом жизнь превратилась в настоящий ад. Рассчитав всех учителей, отец сам занялся их образованием, и горе было, если, забыв выучить греческие или латинские глаголы, они являлись к уроку неподготовленными. В лучшем случае оба лишались обеда и ужина, в худшем их запирали по отдельности в верхних комнатах, где они должны были провести весь день наедине с учебником латинского или греческого. Как же они ненавидели эти уроки! Немногим меньше сбежавшей и бросившей их одних в семейном аду матери. С годами оба поняли, что такой шаг был единственно возможным для Анжелики Ламберт, но тогда не могли простить ей уход. Единственными светлыми моментами в их детской жизни были приезды тетушки Эмили, двоюродной сестры отца. Говорливая, любящая посмеяться и вкусно поесть, Эмили Хендерсон обожала племянников и, не обращая никакого внимания на протесты их грозного отца, каждый день увозила мальчиков в Бостон. Привычные строгие костюмы на несколько восхитительных дней уступали место джинсам и ковбойкам, а вместо надоевшей до оскомины овсянки они ели великолепную, неправдоподобно вкусную еду в китайских или итальянских ресторанах. Обычно тетушка гостила у них две недели, и, проводив ее, они начинали мечтать о ее очередном приезде.