Рэм был не в силах больше сдерживаться и разразился громким хохотом. Он хохотал до колик, до слез, выступивших у него на глазах, пока Сьерра кричала что-то в ярости. Но наконец, Рэм вспомнил правила приличия и, утерев слезы, протянул девушке руку, чтобы помочь ей. Сьерра с яростью взглянула на мерзавца, посмевшего потешаться над ней. То, что на нем была безупречная, прекрасно сшитая одежда, только подлило масла в огонь. Никто еще никогда в жизни не смеялся над ней! Она попыталась стереть с лица ком налипшей грязи, но только растерла ее по всей щеке.
Она чувствовала себя глубоко униженной и оскорбленной, видя широкую белозубую улыбку на привлекательном смуглом лице незнакомца. Сьерра невольно окинула его внимательным взглядом, отметив про себя, что никогда в жизни – а ей шел уже двадцать второй год – она не встречала такого сексуального мужчину. Он возбуждал ее. И приводил в бешенство.
Как он смеет смеяться над ней! Кем он себя возомнил? Когда же незнакомец перестал смеяться и протянул ей руку, намереваясь помочь девушке встать на ноги, Сьерра взглянула на нее с ужасом и отвращением, словно это была змея.
– Обопритесь о мою руку, мисс, я помогу вам встать, – обратился к ней Рэм.
Сьерра подняла на него глаза, и Рэм был околдован их удивительным серебристым светом. Их сияние затмило бы блеск самого чистого серебра, которое добывали на рудниках, принадлежащих Хантеру. Но, к сожалению, взгляд девушки горел гневом. Рэм впервые в жизни видел женщину, кипевшую такой яростью.
Сьерра, в свою очередь, решила, что этот незнакомец, осмелившийся смеяться над ней, недавно приехал в Сан-Франциско, поскольку она не могла вспомнить, чтобы видела его до отъезда из города. Кроме того, он, по всей видимости, не знал, что она дочь известного и очень богатого банкира, что, впрочем, не оправдывало наглое поведение этого грубияна.
В глубине серебристых глаз Сьерры заплясали задорные огоньки. Она ухватилась за руку Рэма, делая вид, что собирается воспользоваться его помощью, но, когда он наклонился к ней, она изо всех сил рванула его на себя. На лице Рэма промелькнуло выражение растерянности, он зашатался, стоя на самом краю деревянного настила, а затем упал плашмя в грязь. Хантер тут же приподнялся, ругаясь на чем свет стоит. Его голубые глаза потемнели от ярости.
– Ах ты, маленькая ведьма! – воскликнул он, негодуя, и, попытавшись встать на ноги, снова потерял равновесие и грузно упал в топкую грязь. Сьерра сначала удовлетворенно улыбнулась, а затем искренне рассмеялась, видя, как этот франт барахтается в луже, пытаясь встать на ноги. Его дорогой цилиндр слетел с головы и валялся теперь неподалеку. В густых темно-русых волосах незнакомца играли солнечные блики. Он метнул в сторону девушки такой сердитый взгляд, что та на минуту испугалась. Ей, пожалуй, следовало убраться отсюда как можно скорее, пока этот грубиян не расправился с ней.
– Ну, подождите, я еще доберусь до вас, – с угрозой в голосе промолвил он.
– С вами случилось то, что вы заслужили, – высокомерным тоном заявила Сьерра и, с царственной грацией поднявшись на ноги из огромной лужи, направилась к тротуару. – Это послужит вам уроком. В следующий раз вы поостережетесь смеяться над леди.
Девушка выглядела так, как будто вывалялась в навозной жиже в нечищеном хлеву. Рэм в жизни не видел ничего подобного, и, сознавая, что ведет себя не по-джентльменски, он снова громко расхохотался, заслужив этим сердитый взгляд, брошенный Сьеррой через плечо.
Пока Рэм мылся и переодевался в своей комнате в салуне «Леди Удача», Сьерра, кипя от негодования, разговаривала с отцом, жалуясь ему на человека, имевшего наглость смеяться над ее несчастьем. Теперь в девушке трудно было узнать ту молодую хорошо одетую леди, которая прибыла сегодня утром в город вместе с пожилым господином, своим отцом. И хотя ее кружевная наколка с перьями – которую она называла шляпкой – была на месте, прекрасное зеленое платье Сьерры превратилось в нечто невообразимое. Девушка была покрыта грязью с головы до ног, а ее ботинки были непоправимо испорчены.
– Этот человек – просто глупое животное, Ю папа! – горячилась Сьерра. – Я никогда прежде не встречала его, но могу с уверенностью сказать, что он не джентльмен!
Хрупкий седовласый Лестер Олден снисходительно слушал дочь.
– Судя по твоему рассказу, дорогая, ты тоже вела себя далеко не так, как это подобает молодой леди. Ты ведь увлекла его за собой, толкнув в грязь, не так ли?
На пухлых губах Сьерры заиграла самодовольная улыбка.