– Обожди, Морт, – сказал Джером, спокойно приблизившись. Он взял из рук дворецкого мою лицензию, изучил ее и протянул мне. – Моя мать наверху, она спит. Я Джером Лэнди. Сообщите, что вы хотели ей сказать от имени мисс Олвинг, и я обещаю все точно передать.
– Она спит?
– Да.
– А кто же у вас болен?
– Болен?
– Да. Именно – болен.
– Не знаю. Во всяком случае не я. А почему вы спрашиваете?
– Только что из дома вышел доктор. Конечно, если он дал вашей матушке снотворное и после этого задержался поболтать с вами, миссис Уиттен уже уснула. – Я улыбнулся. – Так подумалось бы любому детективу. Может быть, заболела одна из ваших сестер? Сожалею, но могу говорить от имени мисс Олвинг только с миссис Уиттен и ни с кем другим, и спросить, захочет ли она принять меры, нужно только ее. Завтра может быть слишком поздно!..
– Спросите у него, не явился ли он требовать денег, – подсказал от дверей Даниэль Барр. – Если это попытка вымогательства, ответ может быть только один.
– Если бы вопрос стоял о деньгах, – парировал я, – то этим занимался бы наш отдел, ведающий шантажом, но я не имею к нему никакого отношения. Вот и все, что я могу вам сказать. Остальное скажу только миссис Уиттен.
– Обождите здесь, – сказал Джером, направляясь к лестнице.
Я принял позу благородного спокойствия и огляделся. Несомненно, это был зал для приемов: лестница как рассказывал нам Марко – слева, дверь справа – в гостиную, а в дальней стене – дверь в столовую, где, видимо, и состоялась та самая «тайная вечеря». Зал пуст, если не считать загадочной скульптуры из розового мрамора у стены и плетеных циновок на полу.
Через несколько минут появился Джером. Он спустился до половины лестницы и окликнул:
– Поднимайтесь сюда, Гудвин. – Он обождал меня. – Постарайтесь не задерживаться.
– Понятно.
– Моя мать в постели, но еще не спит. Доктор не давал ей никакого снотворного, она в нем не нуждается, но у нее плохо с сердцем, что вполне естественно после всего происшедшего. Я попытался отговорить ее от встречи с вами, но тщетно. Надеюсь, вы не задержитесь.
– Нет-нет, не беспокойтесь.
Я последовал за ним. Третий этаж – мне показался не самым подходящим для человека с больным сердцем. Мы вошли в комнату, и я растерялся во второй раз. Вместо одной женщины здесь было три. Возле кровати стояла темноволосая и невысокая, как Джером, Ева. Фиби – ее сестра – что-то делала возле секретера. Согласно моим дневным изысканиям, она больше других походила на отца. Быстрый взгляд в ее сторону показал, что Х.Р. Лэнди вряд ли пожелал бы лучшего комплимента.
Джером назвал мое имя, и я приблизился к кровати. При этом услышал скрип двери и краем глаза увидел входивших Мортимера и Даниэля. Итак, собралась вся шестерка, которую желал повидать Вульф.
Со стороны кровати послышался властный голос:
– Дети, выйдите отсюда!
– Но, мама… – Чуть ли не хором принялись они протестовать. Однако миссис Уиттен решительно и не повышая голоса повторила приказание.
На какое-то мгновение я подумал, что заупрямится Фиби. Но и она покинула спальню, правда, последней, и прикрыла за собой дверь, как было велено.
– Ну? – спросила миссис Уиттен, глубоко и тяжело вздохнув. – Что желает мисс Олвинг?
Она лежала укрытая голубым шелковым покрывалом, и на фоне голубой наволочки лицо было так бледно, что я не узнал бы ее, несмотря на то, что хорошо запомнил фотографии, опубликованные в газетах. Она казалась старше своих лет, к тому же прическа не предназначалась для публичного обозрения. Но в глазах ее были вызов и пламя, а губы твердо и решительно сжаты.
– Так что ей угодно? – нетерпеливо повторила она.
– Простите, – сказал я, – но может быть, не следовало вас тревожить? Вы выглядите нездоровой…
– Я совершенно здорова. Вот только сердце, – она снова перевела вздох. – Ничего другого нельзя было и ожидать… Так что же мисс Олвинг?
А мне вдруг в голову пришла идея, которая разом вытеснила все, что я до сих пор намечал.
– Я не хочу быть бестактным, миссис Уиттен, – начал я, – но вы, конечно, понимаете, что заботы и неприятности возможны не только у вас одной. Во всяком случае, согласитесь, что смерть Флойда Уиттена означает для мисс Олвинг. Больше, чем для тех, кто не знал его. У Ниро Вульфа возникла мысль поговорить с вами относительно некоторых аспектов ситуации, представляющих особый интерес для мисс Олвинг.
– Я ничем не обязана ей, – миссис Уиттен приподняла голову с подушки, устремив на меня пристальный взор, но тут же откинулась назад и снова глубоко вздохнула, ей явно не хватало воздуха. – Это не секрет, что мой муж когда-то знал мисс Олвинг, но их знакомство… оно прекратилось, когда мы поженились…