«Я заставлю тебя поверить. Я заставлю тебя принять».
Она пробыла в ванне где-то около часа, может, даже с лишком, пока ее безустанный раб не возродил в ее голове желанную идею.
Когда она проходила мимо кухни, в которой Никита готовил ужин, распространяющий свой запах чуть ли не на весь район, на губах ее играла странная, загадочная улыбка, которую даже сама Вера не привыкла чувствовать на себе. Когда же ее заметил Никита, то от удивления уронил тарелку.
– Что такое? – Вера зашла в комнату и, увидев на полу разбитое стекло тарелки с цветочными узорами и спагетти (лежащие и на полу в идеальной форме), она спросила снова. – Что случилось?
– Эх…уронил.
– Аккуратнее надо быть, – с этими словами она вышла.
Никита неподвижно стоял на своем месте несколько минут.
Тем временем Вера продолжала вести себя странно: она разобрала свой гардероб, разложила несколько вещей на кровати и долго рассматривала каждую из них, пока не выбрала черное бархатное боди и кожаную юбку агрессивно-красного цвета. Это был любимый образ Кати, что Вера всегда старалась исправить, но желаемого так и не добилась. Она ненавидела это боди, облегающим растущую фигуру дочери и нарочито ее подчеркивающую, за вырез, казавшийся Вере чересчур глубоким. А эта юбка раздражала ее – она была «слишком короткая» и абсолютно безвкусная. Это напоминало Вере о тех годах, когда кожа была на пике моды, и люди были готовы носить даже пижаму из кожи. Тогда у Веры были трудные времена в жизни, и, почему-то, именно такие юбки ассоциировались у Веры с ними.
Но сейчас она не думала о своей неприязни. Аккуратно Вера положила одежду на кресло, остальные вещи убрала обратно.
Остаток вечера она провела у зеркала, расчесывая волосы и разглядывая себя, словно незнакомку в противоположном окне дома.
Устав расчесываться, Вера положила гребень на столик, а потом провела кончиками пальцев по отражению.
– Прощай. Скоро.
Этой ночью ей ничего не приснилось. Она спала крепко и, к собственному удивлению, спокойно – словно младенец, уставший весь день рыдать и кричать, требовать что-то от этого дикого, пугающего своей неизвестностью мира.
Утром она не чувствовала привычной усталости и разбитости, как будто бы по время сна по ней проходил трамвай. Наоборот – она была свежей, полной сил и энергии. Она подумала, что так, похоже, встречают новый день счастливые и целеустремленные люди. Она же не могла вспомнить ни одного своего пробуждения в таком состоянии.
У нее не было счастья, у нее не было цели.
Счастья у нее нет и теперь.
Но есть цель.
За завтраком Никита объявил дату их с Катериной встречи – ровно через два дня,
«Два дня – два года», подумала Вера, обрадовавшись новости и расстроившись из-за нее одновременно.
– Ты не мог бы сказать мне свой адрес? – Попросила его Вера, прежде чем Никита отправился в кафе, где ему «легче работалось над своими проектами».
– Зачем? – Спросил он, надевая куртку.
– Хочу заказать пиццу.
– А-а… конечно.
Он записал на листке адрес, добавив:
– Только не увлекайся: вредно.
– Конечно. Ты скоро вернешься?
– К вечеру.
Он ушел, и Вера воспользовалась его отсутствием. Она набрала номер Матвея, который принял звонок удивительно быстро, будто все время ждал его.
– Да?
– Матвей, это Вера.
Он промолчал.
– Матвей, – продолжала она, – через два дня я должна встретиться с Катей. Я бы хотела, чтобы ты проводил меня. Сама я вряд ли доберусь до нее.
– А что твой отец?
– Ни к чему его сопровождение. Ты поможешь?
– Помогу. Вера?
– Да?
– Что ты задумала?
Вместо ответа Вера сказала:
– Записывай адрес Никиты. Ровно через два дня ты должен быть у меня, хорошо? И еще: вот адрес клиники…
В тот самый день Вера проснулась рано, на рассвете, и начала собираться. Надев себя на себя заранее приготовленный наряд, Вера отыскала в своей сумке последнюю вещицу, которая, она была убеждена, послужит ей в достижении цели – дневник Кати. Волосы Веры оставила распущенными.
Когда она вышла из комнаты, Никита завязывал галстук.
– Ты гото… – И, увидев ее в таком необычном для нее образе, он задохнулся.
– Я готова. А вот теперь нет смысла готовиться. – Произнесла она спокойно.
– К-как это? – Встряхнув головой, спросил он. – А кто ж тебя к Катерине повезет?
– У меня есть проводник, причем надежный. Ты можешь отдыхать.
Никита нахмурился.
– Проводник? Надежный? И кто же это?
– Это имеет для тебя значения? – Она изогнула бровь. – Послушай, Никита, тебе ни к чему быть рядом. Я не нуждаюсь в твоем эскорте.
Брови Никита сдвинулись так сильно, что, казалось, вот-вот срастутся в одну линию.