Никита одобряюще улыбнулся, а Сергей вздохнул.
- Полноте. У России еще есть шансы...
- Утешай себя и остальных детей Путина.
- Матвей!
- Да ладно, Сереж, он прав. Ты и сам видишь, что происходит, но продолжаешь слепо верить в то, что уже давным-давно порушено.
- Ах, эти бесконечные толки о политике...
- Сводишь все к политике, - перехватил Матвей. - А ты ведь в ней совсем не разбираешься.
- Сидел ты в своем телефоне и сидел бы. Я много в чем разбираюсь, куда бы тебе не следовало совать нос.
Вера мысленно обрадовалась, что Сергей наконец осадил несносного сына.
- Он все мечтает о переезде в другую страну, - с улыбкой произнес Сергей, слегка виновато посмотрев на Никиту и Веру.
- Амбициозно, - поддержал Никита.
Вере было не по себе от этой беседы. Всегда, когда ей приходилось бывать с Никитой (будучи еще ее мужем) в компании его друзей, между которыми постоянно разжигались подобные споры, она старалась быть в стороне. Она ничего не смыслила ни в политике, ни в экономике, а телевизор вообще не смотрела. Однако, так как была она человеком уж чересчур впечатлительным и восприимчивым, всеобщее негодование заражало ее, вселяя волнение и страх перед завтрашним днем.
- Да, - продолжил Никита, - уехать из России побуждают, как минимум, девять весомых причин.
- Ну, и каких же? - Неожиданно присоединилась Вера, уже однажды удивившая спорящих.
Никита улыбнулся, выставил руку, растопырив пальцы, а указательным пальцем другой руки приготовился загибать их.
- Ну, во-первых, безопасность. Вы верите в полицию?
- Нет, - фыркнул Матвей.
- Никит, ну что ты к этой полиции придрался, и так все понятно... - Было понятно, что Сергея эта беседа, так же, как и Веру, нисколько не забавляет. В отличие от его сына и Никиты.
- Вот именно! Во-вторых, здоровье. Найти хорошего специалиста (даже в Петербурге, про Москву не знаю) порой не просто сложно. Это невозможно! Стоит ли замечать, какие тонкости прописаны в наших страховых полисах? А? Вот это входит, а вот это вдруг платно! Больше половины возможных услуг платны. - Пользуясь случаем, что никто ему не вторит и не возражает, он продолжал. - Образование...
- А здесь что не так? - Устало перебил Сергей.
- Плавно перетекает в следующий пункт - непрофессионализм. Да, возможно, ведущие университеты Москвы и Петербурга еще выпускают подающие надежды умы, но так ли это на самом деле? Ничтожный процент, самородки, вундеркинды, просветленные. Но это гроши. В действительности мы окружены невеждами во всех сферах. Возьмем опять медицину, к примеру...
- Ладно, Никита, - Сергей махнул рукой, - остановись. К чему аппетит портить? Я уже настроился на свои тальятелле...
- Это просто нежелание сдаться, - победно улыбнулся Никита. - А ведь, признайся, мои аргументы убедительны.
- Я не хочу спорить. Я хочу есть. - Его поддержали смехом.
- А все-таки, - не унимался Никита, - этого вполне достаточно, чтобы отрезветь.
- Тогда зачем ты здесь живешь? - Выпалила Вера, обещавшая себе молчать вплоть до прихода официанта, но не сдержалась.
Воцарилось неловкое молчание.
- Тебе ли жаловаться? - Вера вся дрожала от нарастающего гнева. - Ты и многодетная мать из коммуналки в чертогах маленького города - разница, по-моему, не мала.
Сергей улыбнулся, но Вера этого не заметила. Хотя он уже успел ей симпатизировать настолько, чтобы пробудить в ней желание понравиться ему в ответ. Вера, за такой короткий промежуток времени, успела почувствовать отдаленное родство их взглядов и, - кто знает? - может, даже душ.
В то же время, наконец, появился официант с подносом. Вера, как и все остальные, тут же позабыла об их споре, получив свою долгожданную еду: гречневая паста с белыми грибами. Она выбрала это отнюдь не потому, что обожала макароны или грибы, а потому, что это блюдо было самым дешевым в списке. Ей все еще было немыслимо, что она имеет право на деньги Никиты, на то, чтобы он расплачивался за нее, ведь сейчас - она его дочь.
Голод вновь проснулся.
И дрожащей рукой, мучаясь от спазмов в желудке, Вера взяла вилку и принялась накручивать нежные спагетти на вилку. Она не особо владела этикетом, не знала, как пользоваться столовыми приборами для той или иной пищи, а потому чувствовала себя неуклюжей. Все для нее было простым - вот вилка, она острая, ей лучше есть салат или вареники, а вот ложка - для супа или пюре. А для чего они самом деле и как ими пользоваться? Загадка аристократов.
Веры совсем не было дела до того, с каким остервенением Матвей разделывал мясо, не кладя в рот ни кусочка, преследуя лишь одну цель - доставить Вере максимум недовольства. Да только он не знал, к преимуществу Веры, что голод ее был таким, словно она не ела два года. Потому она совсем не отвлекалась от своей тарелки.