…Когда очнулась я — перед глазами
Все было залито огнем багровым!
Так, веря чувствам и забыв о долге,
Я стала жертвой низкого коварства.
Злодей меня принудил с ним бежать,
Отбиться от него не удалось,
Он привязал меня к седлу веревкой…
На полпути нам встретился отряд.
Командовал им генерал Пань Ин,
Сражавшийся под руководством Фэна
С французскими войсками за Аннам.
Предатель схвачен был и умерщвлен.
Так я спаслась и стала вновь свободной.
Спросил меня Пань Ин, кто я такая,
Я честно все поведала ему.
Он был не против передать меня
Гонцу из лагеря чернознаменных войск,
Но знала я, какое преступленье
Свершила в доме близких мне друзей,
И не могла считать себя достойной
Женою быть героя-генерала!
Ведь я сгубила лучшие отряды,
Которые в сраженьях многолетних
Наш генерал учил и закалял!
Я погубила славу генерала,
Героя чести воинской лишила,
Ведь он из-за меня отдал врагу
Сондай сначала, а потом Бакнин,
Из-за меня Тан Цзюна с Сюй Яньсюем
Сместили с должностей, предав суду!
Я виновата в том, что Ли Хунчжан
На генерала жалобу составил.
Когда бы не поддержка Цэнь Юйина,
Когда бы Пэн Юйлинь не заступился,
В сраженьях помогая генералу
И армию снабжая провиантом, —
Ужель достиг бы он такой победы
В боях при Дьенгуане и Ламтао?
И вот себя сочла я недостойной
Вернуться в лагерь войск чернознаменных,
Решив в передовой колонне биться
Плечом к плечу с бойцами Фэн Цзыцая,
Чтоб в граде пуль, в пороховом дыму
Горячей кровью смыть пятно позора!..
Семидесятилетний Фэн Цзыцай
Повел десятитысячное войско,
Чтоб защитить Чжэньнаньскую заставу.
В то время на реке Сонма в Аннаме
Огню предали судна…
Пал Лангсон…
Морские и наземные войска
Терпели всюду-всюду пораженья…
И Фэн Цзыцай, бывалый генерал,
С войсками до конца стоять поклялся.
Ван Сяоци, что в арьергарде шел,
И шедший в авангарде Ван Дэбан —
Все были начеку и ждали только,
Когда противник ринется в атаку.
И вот, собрав все силы боевые,
Враги в атаку двинули отряды.
Загрохотали, загремели пушки,
Свистя, снаряды небо пронизали.
Был Фэн Цзыцай недвижим как скала,
Он передал войскам команду ждать,
А тех, кто, повернув, бежать пытался,
Разил клинок, не ведавший пощады…
И вдруг шатер высокий распахнулся
И знамя на ветру заколыхалось,
Тогда, разгладив бороду густую,
«За мной!» — воскликнул громко генерал
И ринулся вперед, врагам навстречу,
Два сына генерала мчались рядом…
Бежала я, как ловкая мартышка,
Быстрее легкой ласточки летела,
Я вырвалась стремительно вперед!
Над головою пролетали ядра,
Их было столько, сколько в небе звезд,
Но я мечом сразила пушкарей
И подавила линию огня!
Тут, руки вознеся над головой,
Вскричал Пань Ин…
И громкий этот клич
Поднял сто тысяч барсов-храбрецов,
Способных повергать на землю горы!
А впереди них мчался Сяоци,
В пылу сраженья жизни не щадя.
Обрушиваясь с фланга словно лава,
Бесстрашно в бой вступил герой Дэбан.
Стремительным ударом мы прорвали
Центральные позиции врага.
Десятки тысяч рук поднялись вверх,
Снимая шлемы.
Белые знамена
Сияли серебром над головами.
Но мы оружия не выпускали,
Мечи свои не вкладывали в ножны…
…Гнались мы восемь суток за врагом,
Две сотни ли осталось позади:
Виньен вернули, заняли Лангсон
И возвратили все другие земли,
Захваченные недругами за год.
Поистине, торжественный и быстрый,
Победный марш вселял в сердца отвагу!
Нам верилось: еще одно усилье,
И будет весь Аннам освобожден!
Но стоило лишь вести о победах
До слуха Ли Хунчжана донестись,
Как, позабыв, что дважды два — четыре,
Он настоял на мирном соглашенье!
Мы кровь свою напрасно проливали!