У другого был маленький морщинистый череп и пухлыя красныя руки. Он смешал толченый кирпич с духами и жиром и назвал это — Мылом Молодости. Его рекламы безстыдничали на заборах, сандвичи в торжественной процессии месили уличную грязь[2].
— Мыло Молодости. Мыло Молодости.
Когда он умер, катафалк везли шесть лошадей и у факельщиков были белые цилиндры. — Ах! это хоронят знаменитаго изобретателя «Мыла Молодости», но — почему же нет музыки? — говорили в толпе.
Может быть жаль, что мы не хотим изобрести какое-нибудь мыло?
5. Девочка с собакой
Шел дождь и прохожие туманились в полосах изменчиваго света. Я заметил перед собою маленькую девочку с собакой. Девочка вела эту ленивую рыжую собаку на блестящей цепочке.
Кто-то толкнул девочку и, звякнув, цепь выпала из ея рук.
Я думал, — собака бросится, сбивая с ног испуганных людей, отбрасывая сильными ногами стальную цепочку.
Я думал, — собака унесется прыжками в туманныя поля и будет бежать, не отдыхая…
Собака ожидала маленькую госпожу, сидя в грязи на задних лапах. Девочка подняла цепь и оне пошли дальше.
6. Шутка смерти
Он оттолкнул покорную, как старая любовница жизнь, — разбив выстрелом свой череп.
«Мне скучно жить и все надоело» — писал он четкими буквами в предсмертной записке.
В мансардах, где живут маленькия модистки, поэты и рабочие, она убила себя. Она, эта веселая наивная девушка, жаждавшая смеха, танцев и солнца… Когда взломали дверь и потушили уголья на удушливо-раскаленной жаровне, девушка была уже мертва. В заледенелых пальчиках нашли записку:
— «Pierre не пошел со мною в театр, потому что я плохо одета. Я очень хочу жить, но у меня нет жакета новаго»…
Звякнула браслетами Смерть и намотала две серыя ниточки в ворох нитей на железных перчатках.
7. Оловянные солдатики
— Папа купи мне солдатиков — сказал ребенок, заглядывая в большое окно магазина игрушек.
За окном висели белые паяцы, румяныя куклы и стояли рядами солдатики в деревянных и оловянных мундирах с медными пуговицами.
Отец виновато зашептал, поправляя грязный шарф.
— Ну, детка — у нас нет хлеба, а тебе нужны солдатики.
И он опять протянул свою тонкую руку и просит однако, пряча глаза от прохожих.
— Подайте на хлеб. Подайте на хлеб.
— Папа, купи солдатиков… ты погляди, — у них красныя руки и румянец во всю щеку. Я оторву их круглыя глупыя головки и мы с тобой сварим горячий суп…
Какой-то господин в больших серых галошах, бросил в протянутую ладонь тусклую копейку.
8. Сентиментальность
Она вырывалась из рук дворников в шубах и те напрягали заскорузлые кулаки, тяжело дышали, натужив злобныя лица. Городовой не прикасается к ней. У городового на руках белыя, вязанныя перчатки и подбородок гладко выбрит. Проститутка кричит тяжелыя безстыдныя слова. Плюет в скуластыя лица, метя в свинцовыя, круглыя глаза…
Щенок вздрагивает ножкой, отрезанной у сгиба. Закатывает мутныя глазки и бьется головой о спокойно-блестящие рельсы.
Она подняла щенка и целовала, как мать, — его сухой, холодный носик. Густая кровь красными полосами бороздила руки, ползла на грязный шелк юбки.
9. На площадке
Острые, морозные щипки теребили уши, пеленал холодной паутиной мороз. Поезд шел полным ходом, выкидывая грязные темные клубы дыма. Я стоял на площадке. Хотелось качаться и вздрагивать в такт поезду и кричать что-нибудь смешливое и громкое бегущим серым полям.
На передней площадке стояла девушка.
Ея маленькая рука в золотисто-коричневой перчатке крепко держалась за обледенелую решетку. Я видел изгиб ея спины и волосы в инее розовом. Желтый башлык бился о чугун, трепетал пушистыми концами.
— Вероятно, у ней радостное молодое лицо, — у этой девушки.
Мелькнул ободок обручальнаго кольца, когда старая дама с красными мятыми цветами на черной шляпе, тронула девушку за рукав пальто. Девушка повернулась и я увидел ея лицо — немое и желтое с дымчатыми очками на глазах. И глаза были мутны, как студень, и, выгибались из под слипшихся век. В разрез пухлых губ обнажились мелкие черноватые зубы…
Старая дама увела ее в вагон — девушку, в золотистокоричневых перчатках.
2