Ему удалось получить координаты объекта Биотехники, а значит, он мог в него проникнуть. Подготовка к операции должна быть наиболее основательной и щепетильной, ведь одно дело нарезать преступные элементы, и совсем другое столкнуться с цепными псами корпорации. Уровни несопоставимы, а риски высоки. Однако, бездействие даже не рассматривалось среди вариантов. Похищенные люди нуждались в помощи, и никто им ее не предоставит.
Артега не знал наверняка, что именно происходит за стенами скрытого комплекса, но эксперименты над людьми никогда не бывают безопасными. По крайней мере, под руководством корпорации.
****
— Доброе утро, шестая группа. Надеюсь, вы хорошо выспались. — Из динамиков широкого помещения лился жизнерадостный голос. — Сегодня, вас ждет интересное событие.
Руководитель этой лаборатории — профессор Финниган — как всегда, показывал крайнюю увлеченность своим занятием, заставляя подопытных скрипеть клыками в гневе.
— Гребаный ублюдок… — Стоящая в стороне Волчица едва не сплюнула на холодный пол, ощущая желание разорвать глотку эскулапу.
Группа модифицированных людей мрачно ждала продолжения, не ожидая ничего хорошего. Ранее, каждого из них уже подвергали проверкам, призванными точно определить те или иные характеристики. Физические параметры проверялись очевидным путем, бывшим не столь неприятным, но когда начались проверки их стойкости и выносливости… Нескончаемый бег на дорожке длился часами, а за остановку или схождения со снаряда, испытуемый получал удар током. Это продолжалось до той поры, пока человек не падал от истощения и не поднимался от шокера — последний запускали еще некоторое время, причиняя мучительные судороги, только с целью удостовериться.
Проверки же их регенеративных возможностей, оказались самыми мучительными. Их улучшенные тела могли выдержать в разы больше, нежели у простых людей и залечить раны. Однако, последние являются повреждениями плоти, а это неизменно сопровождалось болью. Начиная с простых порезов, Финниган и его ассистентка-садистка набирали обороты со всей педантичностью. Электричество, огонь и кислота. Скальпели, иглы и даже чертов напильник. Каждый был подвержен изучению, по прохождению которого, на теле оставалось мало живых мест. Сломанные кости, содранная кожа и ожоги нескольких разновидностей восстанавливались шокирующе быстро, но даже этого времени хватило. Несколько дней в теле, изнывающем от мук, это веская причина для ненависти к мучителю. Одна из многих.
— Первым делом, хочу поздравить вас, мои дорогие волки. Преобразование перешло в стабильную фазу и вам уже почти не угрожают непредвиденные мутации.
Последняя фраза вызвала уже не столько гнев, сколько холод по коже. В шестой группе не было подопытных, которым непосчастливилось пройти через это, но им намеренно показывали случаи отторжения. После основной фазы превращения начиналась пассивная, в ходе которой также были возможны… неприятности.
Кто-то просто умирал в муках, и это можно назвать везением, а другие становились чем-то иным. Их тела постепенно теряли человеческий облик, обретая все больше звериных черт. Волосяной покров густел, распространяясь на многие участки кожи. Челюсть вытягивалась, ладони оборачивались лапами с неестественно длинными когтями, голени искажались в нечто среднее между человеческими и волчьими.
Но все это меркло перед тем, какие изменения проходил разум человека. Он не становился зверем, ведь оные не обладают такой кровожадностью. Хищники охотятся ради пропитания и сражаются ради защиты, но эти… эти монстры желали только одного — впиться когтями и клыками в живую плоть. Собрав их вместе, Финниган оставил все на волю случая и результат оказался предсказуем. Те, кто некогда приходился друг другу сородичами, позабыли обо всем. Они неистово рычали, рассекая кожу, мясо и кости. Кровавая баня, за которой наблюдала вся шестая группа, оставила только одного выжившего.
То был мужчина, чьи размеры и до превращения были велики, а после него, он стал походить на ликантропа из страшных сказок. Каким-то образом почуяв живых за односторонним стеклом, он бился в него и скреб когтями. Безумие и животная ярость плескалась в волчьих зрачках, что были окружены кровавой паутиной капилляров.