Отлично.
Сначала загуляли слухи, а потом появились и новости. 229-й батальон собирались перебросить в долину Бонсон. Каждый вертолет-разведчик, посланный в эту прибрежную долину в пятидесяти милях к северу от Кинхон, подвергался обстрелу с земли. ВК считал это место своей собственностью. Была спланирована огромная операция с участием Кавалерии, морпехов, флота и АРВ. Флот будет бомбардировать зоны высадки из своих тяжелых пушек. Морпехи высадятся на берегу к северу от долины. Кавалерия отправится в самую середину и захватит территорию. Ну и АРВ тоже будет где-то болтаться.
Один из вертолетчиков-разведчиков, уоррент из соседнего взвода, вошел в штабную палатку роты и сдал свои крылышки, серебряные крылышки, которые он получил еще до Второй мировой войны. Он положил их на стол и сказал: "Хватит".
— Господи! Что же с ним сделают? — сказал Гэри.
— Не знаю. Это законно — просто взять и отказаться? — спросил я Коннорса.
— Без понятия, — ответил Коннорс. — Его, наверное, расстреляют, или отрежут яйца, или, может, даже заставят строить клуб.
Дело замяли. Через несколько недель мы узнали, что отказавшийся теперь служит в армейском центре отдыха, в Сайгоне.
Мы никогда не думали, что можем отказаться. С технической точки зрения, мы все были добровольцы и если кто-то не выдерживал, то мог просто выйти из летного состава. Но действительно сделать такое… отказаться. Вещь, определенно, разумная, но настолько нелепая. Как теперь этот человек будет жить с самим собой?
Через несколько дней мы устроили прощальные штурмы в старой доброй Иадранг — вслед за докладами АРВ, что АСВ накапливает силы вдоль камбоджийской границы. Туда послали примерно двадцать четыре машины батальона, включая и мою с Нэйтом, чтобы мы там пошарились.
Шерман редко возглавлял строй. Стареющему капитану — ему уже шел пятый десяток — был нужен боевой налет, чтобы стать майором. На постановке задачи лихой командир операции в страшной долине Иадранг заметно нервничал. Его план состоял в том, чтобы долететь до лагеря спецназа в Плейджеренг, рядом с камбоджийской границей, а потом разбиться на группы по четыре, чтобы высадить "сапог" в стратегически важных точках.
Всю дорогу пилотировал Нэйт, а я развлекался с картами. При полете в строю заниматься навигацией не было нужды, но мне всегда было любопытно, в какие ебеня нас занесло на этот раз. Мы прошли Индюшачью Ферму на 2000 футов, направляясь на запад-юго-запад. Через полчаса в пяти милях слева от нас я увидел нечто, напоминающее лагерь, но Шерман продолжал лететь прямо вперед.
— Приближаемся к границе, — сказал я.
— И близко мы? — спросил Нэйт.
— Ну, похоже, что сейчас мы почти что прямо над ней.
— Правда?
— Желтый-1, Желтый-2 — Желтым-1 был Шерман, Желтым-2 — Моррис с Деккером.
— Вас слышу, Желтый-2, продолжайте.
— Желтый-1, думаю, нам надо повернуть. И очень скоро, — протянул Моррис.
Наступил момент тишины. Я представил, как Шерман разворачивает и комкает карты, пытаясь понять, в какой кусок этих паршивых джунглей мы залетели.
— Желтый-2, мы на верном курсе.
— Э-э, не подтверждаю, Желтый-1. Мы прошли мимо нашей цели.
Вот таким образом Моррис сообщил, что мы летим над Камбоджей.
Вновь молчание.
— Не подтверждаю, Желтый-2. Я лежу на курсе.
Моррис заколебался; были слышны помехи от его микрофона:
— Вас понял.
Бедняга Шерман все проебал и даже сам этого не заметил. Вот тебе и самый первый настоящий боевой вылет под твоим началом. Можешь попрощаться с майорскими мечтами.
Углубившись на пять миль в пространство, помеченное на карте "Камбоджа", машина Шермана задергалась. Прежде чем он по-настоящему выполнил разворот, она шарахнулась сначала влево, потом вправо. Он ничего не объявил, просто повернул обратно.
— Тяжело идиотине ориентироваться над этими ебаными джунглями, — заметил Нэйт.
Радио молчало до тех пор, пока наша экспедиция не вернулась в нужную страну. С этого самого дня бедный Шерман не получал заданий более увлекательных и престижных, чем возглавлять рытье ротного колодца.
Когда мы пересекли границу, радио вновь ожило. Шерман вызвал Коннорса и сообщил, что наше звено должно остаться на земле и служить резервом. Потом он приказал всем нам перестроиться в колонну.
Вертолеты вытянулись в одну линию, чтобы сесть в Плейджеренг. Как только первые машины зашли на посадку, поднялась рыжая пыль, поглотившая их полностью. Спецназовцы обработали взлетную полосу бульдозерами и в сухой сезон все это превратилось в пыль.