Я буду бояться смотреть в зеркальные витрины бутиков, потому что они будут гипертрофированной копией беспощадных зеркал в моем воображении, и, даже когда попробую задержать взгляд, всегда буду видеть за своей спиной медленно тающую тень. Она станет моим ожившим кошмаром и, как бы ни больно себе в этом будет признаться - спасительным якорем, шаткой опорой, преградой подступающему сумасшествию! Димкин фантом все равно возьмет свое: то, чего не успел по жизни он сам. Я не смогу сопротивляться его хозяйскому вторжению в свои мысли, в свою раскрытую сущность, в свой внутренний мир, который никогда не сможет восстановиться, он обречен стать полигоном для лагерей его экспансии. Я никогда не смогу убедить себя даже в том, что его больше нет в живых! Этого не сможет никто очень долгое время... Я буду ждать. Ловить с одержимостью, сравнимой с недостатком кислорода, любые знаки судьбы, и только чудом смогу не свихнуться. Однажды это закончится - и я бы очень дорого отдала, чтобы финал был ознаменован именно его появлением!
... Ничего этого я еще не знаю. Еду в город, где началась моя устрашающая история, и верю, что в этот раз все будет иначе, я не буду даже вспоминать о нем. Нырну с головой в учебу и беззаботную жизнь студентки-тусовщицы, выберу себе новую жертву (да, в этот раз именно жертву!), выжму из несчастного максимум - может, так удастся отыграться за то, что мне пришлось пережить! Смотрю, как поднимаются и опускаются за окном провода, в сумерках вижу отдаляющиеся огни кораблей в порту, утомленную солнцем степь с островками редких кипарисов, потом - бескрайние поля, спокойное в вечернее время Каховское водохранилище, в котором так ярко отражаются первые звезды. Желание вернуться спорит с желанием скорее приехать в город, который - вашу мать! - я все равно люблю до безумия! То ли в силу особой ауры, то ли как плацдарм для карьерных возможностей (стоп! Не думать о салоне...), а может, просто верю, что смогу, перешагнув через страх, оставить все в прошлом.
Не прошло и полгода, как я стала старше на жизнь.
Я даже засыпаю очень быстро под колыбельные Scillet в телефоне, чтобы открыть глаза с рассветом, за пару часов до прибытия. Что-то меняется прямо здесь и прямо сейчас, атмосфера приближающегося города проникла в кровь, перенастроив реакции на свою ФМ-волну. Эта она направляет мои руки, когда я, воспользовавшись десятиминутной стоянкой поезда, рисую подзабытый хищный smoky, использую стайлер для создания мягких волн на волосах и натягиваю ультракороткие шорты и облегающий топ с воротником под горло, следуя священному правилу - никогда не открывай все сразу!
Изпоезда, вслед за сумкой, меня - почти как принцессу на троне Древнего Египта - выносятсидящей наскрещенных руках двоих встреченных втамбуре попутчиков, и я не могу сдержать смех, увидев сперва ударивший по голове Лекси транспарант с надписью «Юлька, с возвращением!», а потом - их упавшие челюсти. Очаровательно улыбаюсь двум растерянным мужчинам, которые явно хотели предложить свои услуги носильщиков-водителей, и падаю в объятия подруг-одногруппниц.
Похорошевшая Элька, похожая на Клеопатру с ровной линией густой челки и загоревшая до черноты, несмотря на свою чувствительную кожу, Лекси не стесняясь эмоций, поочередно кружат меня по перрону, я даже задеваю ногами прохожих. От их объятий останутся гематомы на ребрах, и к гадалке не ходи!
- Все, вечером в «Аризону», ты купальник прихватила? - щебечет супер-блондинка. - И вообще, я хотела сказать - рано тебе замуж! Особенно, за такого как он!
- Лена, - многозначительно закатывает глаза Эля, - имей уважение к...
Я спешу прервать неблагоприятный поворот разговора.
- Никакой «Аризоны»! Пляжную вечеринку устроим завтра, я с дороги никакая! Сумку разобрать, холодильник затарить, и вообще, просто выспаться!
Кто-то из них хватает ручку моего дорожного чемодана, и я жмурюсь от ощущения обволакивающего тепла, слушая их веселое щебетание.
- Эта, прикинь, наклеила на плакат «Юлi - волю!», и собиралась с ним тебя на перроне встречать! Я сказала, что ее примут с таким политическим лозунгом!