Не сожгла. В этот вечер у меня появились незваные гости.
Что я испытала, услышав звонок в дверь? Надежду. Болезненную, безумную, нереальную - я сейчас открою дверь и увижу ЕГО! Волнение от ожидания и возможного счастья вместе с обнадеживающей мелодией звонка плавит барьеры любой осторожности вместе с обнадеживающей мелодией - «Все по правилам, свет погашен давно, но придет кто-то непрошеный...». Я распахиваю ее настежь, не глядя в глазок - я боюсь разочарования от того, что увижу там кого-то другого!
До боли знакомый взгляд... Острый разряд адреналинового всплеска, миллисекунда до того, чтобы вскипятить кровь зашумевшей эйфорией...
Это больно! Лопатками о косяк двери от сильного толчка - как я устояла на ногах?! Крик глохнет на губах, а взгляд упирается в широкую тень натурального потомка неандертальцев в черном костюме и пустым взглядом убийцы, напрочь лишенного интеллекта. Он быстро теряет ко мне интерес и, задев каменным плечом, проходит в комнату. Я даже не успеваю раскрыть рот, как эта горилла снова толкает уже в спину, по-хозяйски врываясь на кухню...
- Босс, чисто! Только тут пионерский костер. Гы! - доносится его громоподобный голос вместе со звоном стальных крышек. Я трясу головой, отказываясь поверить в происходящее, и встречаюсь взглядом с хищным прищуром глаз Лаврова-старшего. Время замирает вместе с моей безумной мыслью: почему не обвалился потолок?
Я несколько раз до нашей роковой встречи видела его по телевизору. Сейчас он выглядит так же - ожившая экранная картина, невозмутимая и полная недосягаемой силы. Он спокоен, разглядывает меня с видом бесстрастного патологоанатома. Я смотрю ему прямо в глаза. Они светлее, но манера смотреть почти одинаковая. Это кофе-лайт, но он пугает куда сильнее горячего эспрессо.
Он сам прерывает затянувшуюся паузу, небрежно склонив голову набок, и переводит взгляд на бодигарда с... вашу мать, пистолетом в руке! Видели когда-нибудь обезьяну с пистолетом? Это у Александра водитель-секьюрити был по всем фронтам секси, а тут на тебе - суровая правда жизни с отмороженным взглядом в тени надбровных валиков далеких предков.
- Сергей, вольно. - Что-то касается моей ладони, и я вижу пакет с эмблемой дорогого супермаркета. - Ну, Барби, давай, в темпе, сообрази нам бутербродов.
Стоит ли говорить, что я офигела? Настолько, что покорно закивала, развернувшись в сторону кухни.
- Ждешь в машине. Будешь нужен, позову!
- Валерий Дмитриевич, там ножи и...
- Свободен, я сказал!
Я едва вникаю в их переговоры. Чихаю от запаха гари, скольжу рассеянным взглядом по посудине, которую тот горилла накрыл крышкой какого-то черта, и на автомате извлекаю из пакета бутылку холодной «Финляндии», пару палок незнакомой мне салями, бутылку минералки и банку красной икры. Кажется, там еще что-то, но мозг уже отмерил нужные для бутербродов ингредиенты, хлеб и масло у меня в хозяйстве имеется. Хватаю нож, тот самый, что так обеспокоил этого питекантропа, отрезаю ровные ломтики багета, даже не вздрагивая от хлопка двери. Чувство нереальности происходящего укутывает звуконепроницаемым саваном по всем фронтам, и я даже не реагирую на тень главы клана Лавровых - размазываю масло по мякоти хлебной заготовки. Икра плотно закручена, и я так непринужденно протягиваю банку незваному гостю - мол, давай, мне нужна мужская сила в помощь. Он открывает ее одним рывком, останавливается возле меня и снимает крышку с кастрюли.
- Готовишь ты тоже плохо.
Я пожимаю плечами. Плохо, так плохо. Раскладываю икру по бутербродам, и только прекратив это занятие, удостаиваю несостоявшегося тестя взглядом. В его руках наполовину сожженный лист бумаги, а глаза двигаются, отслеживая строки.
Холодная испарина прошибает позвоночник, и ростки первобытного ужаса придавливают к полу. Он переводит взгляд на меня. Смотрит изучающее, словно пытаясь выискать что-то, чего не знаю о себе я сама. Затем вздыхает. Гребаный театрал. Политики - тоже актеры...
- Заканчивай и жду в комнате. Где у тебя стопки?
Я не могу говорить, просто киваю в сторону шкафчика с посудой, провожаю взглядом. Он прихватил бутылку водки, словно полноправный хозяин в своем собственном доме. Вздрагиваю, услышав звук включенного телевизора, но психика щадит меня, переключая внимание на две палки салями, которые я тонко нарезаю, раскладывая на ломтики багета. Нахожу еще огурцы режу в соломку, забыв сполоснуть под краном, раскладываю абстрактной картиной на листьях латука. Что дальше, скажите мне хоть кто-нибудь?!