Выбрать главу

– Простите, мне надо поздороваться с одним человеком.

И двинул в атаку.

– Вот и я, здравствуйте, я Фабрицио Чиба, – не церемонясь, представился он и обратился к Модике: – А поскольку вы кровопийцы и не платите мне ни лиры за ваши презентации, я могу делать что хочу, так что я забираю у вас самую талантливую и очаровательную переводчицу в мире и ухожу с ней пить шампанское.

Директор по продажам был синюшный толстяк-гипертоник, и в ответ он лишь надулся, как рыба-мяч.

– Ты ведь не против, правда, Модика? – Фабрицио взял переводчицу за запястье и увлек за собой к столу с закусками. – Единственный способ избавиться от него – заговорить о деньгах. Так вот, мои комплименты, ты отлично перевела книгу Соуни, я сверял каждое слово…

– Не издевайся, – со смешком фыркнула она.

– Это правда, клянусь! Клянусь головой Пенаккини! Я проверил все восемьсот страниц – и ничего, все безупречно. – Фабрицио положил руку на сердце. – Только одно замечание… помнишь, на шестьсот пятнадцатой странице ты перевела creel как “корзина для рыбы”, а надо было – “верша”… – Фабрицио пытался смотреть ей в лицо, но не мог оторвать глаз от бюста. И эта ее обтягивающая блузочка не облегчала ему задачу. – Слушай, а я думал, все переводчицы – скверно одетые воблы!

Фабрицио чувствовал себя в своей стихии. Он снова Чиба – покоритель сердец, каким бывал в свои лучшие дни.

– Итак, когда мы поженимся? Я пишу книги, а ты их переводишь, нет, лучше наоборот, ты пишешь книги, а я перевожу. Успех обеспечен! – Он налил ей бокал шампанского, а себе еще стаканчик виски. – Да, нам точно надо это сделать…

– Что “это”?

– Да жениться! – пришлось повториться ему. У него возникло смутное ощущение, что девушка не врубается. Элис – не типичная итальянская телка, к ней, пожалуй, нужен более тонкий подход. – У меня идея. Почему бы нам не улизнуть отсюда? Моя “веспа” тут за воротами. Только вообрази: здесь все со скуки помирают, разговаривая о литературе, а мы болтаемся по Риму и веселимся как сумасшедшие! Что скажешь?

Он посмотрел на нее глазами ребенка, попросившего у мамы кусочек торта.

– Ты всегда такой? – Элис провела рукой по волосам и приоткрыла губы, обнажив ряд белоснежных зубов.

– Какой – такой? – пробурчал Фабрицио.

– Ну… такой… – Она замолкла на мгновение, подыскивая нужное слово, потом вздохнула: – Дурак!

“Дурак? То есть как это – дурак?”

– Это живущий в гении ребенок, – бросил он наугад.

– Нет, мы не можем уйти. Не помнишь? Нас ждет ужин. И Соуни…

– Ах да, ужин. Я и забыл, – соврал он. Он переборщил, предложив ей смыться, и теперь старался скрасить неловкость.

Она взяла его за руку:

– Идем.

Проходя мимо стола, Чиба на ходу прихватил бутылку с виски.

Куда она его вела?

Спустя минуту они были у выхода в сад.

11

Было очевидно, что Сатана использовал Джерри Скотти, чтобы передать ему послание. Разве могло быть случайностью, чтобы из всего бесконечного множества существующих в мире вопросов авторы программы выбрали именно этот, про Абаддона? Это был знак. Каков его смысл, Саверио не имел ни малейшего понятия. Но это было несомненное послание Зла.

Тип из Сабаудии продул. Он ответил, что Абаддон был англиканский пастор восемнадцатого века, и уехал домой выплачивать свой кредит.

“Поделом тебе. Будешь теперь знать, кто такой Абаддон Разрушитель”.

Саверио достал из ящика шкафа упаковку алка-зельтцера и, пока таблетка растворялась в воде, прокрутил в голове прошедший день. В событиях последних двенадцати часов было что-то сверхъестественное. Все началось с его внезапного решения провернуть крупную операцию со Зверями. Затем отказ Куртцу Минетти. А теперь еще и супервопрос. Следовало поискать другие знаки присутствия Дьявола в его жизни.

Какое сегодня было число? 28 апреля. Чему соответствует 28 апреля по сатанистскому календарю?

Он сходил в гостиную за сумкой с ноутбуком. Комната была обставлена этнической коллекцией “Занзибар”. Квадратная мебель из лощеного черного дерева с ромбовидными вставками из кожи зебры. Она издавала особый пряный запах, от которого при долгом нахождении в комнате начинала болеть голова. Плазменный экран Pioneer находился под огромной мозаикой, которую Серена сделала из ракушек и цветных камешков, собранных на пляжах Арджентарио. По замыслу жены она должна была изображать русалку, сидящую на скале и играющую на своих длинных волосах как на арфе.