— Вспоминаешь прошлые времена Степан Иванович, — отвлёк меня от работы Багратион. — Веришь, самому как-то не по себе. Сколько пролито русской крови на этой земле, и опять лить приходится. Ходим, словно по кругу, освобождаем и отдаём одни и те же города и крепости. Мне в этом году сорок восемь стукнет, а я тридцать лет воюю без перерыва. Устал. Хочу на покой к детям, под бочок Екатерины.
— Петр Иванович, спуститесь на землю, нам еще много работы предстоит. Я не меньше вашего хочу к жене и детям, но давайте побьём французов, а потом будем почивать на лаврах.
— Все-все, я уже рядом с тобой. Как брать Милан мыслишь?
— Парламентер с предложением сдаться. Информация о гибели Наполеона. При отказе, лёгкая бомбардировка города для вразумления. Не сдадутся, начнём поджигать кварталами, хотя жалко. Я был в Милане прошлый раз, там много очень древних произведений зодчества.
— Когда начинаем?
— Парламентер уже в Милане. Надеюсь, австрийцы тоже воспользуются моими рекомендациями.
— Кого послал?
— Капитана Воронцова. Пусть приобщается к дипломатии, не все время ему у меня в штабе околачиваться, карты рисовать.
— Из каких Воронцовых этот молодец? Думаешь, толк от его визита будет?
— Из тех, что наполовину Дашковы. Иван Воронцов молодой и храбрый офицер, голова на плечах у него есть, и хочу заметить, не пустая она у него, думать, научен и умеет. Он, если получится, должен рассмотреть укрепления противника изнутри, выяснить настроения среди офицеров. Французским языком Воронцов владеет, как родным.
— Ты, наверное, не обратил внимания, но под Смоленском мы ни единого разу не столкнулись с итальянскими полками, все больше французы попадались. Я точно знаю, что Богарнэ привёл из Италии пехотную дивизию и два полка конницы.
— Итальянцев, в первый день сражения, бросили на позиции корпуса генерала Раевского. Он их артиллерией проредил основательно. Говорили, итальянцев в плен попало около трёх тысяч, остальные полегли.
— И когда ты успел узнать?
— Я же начальник штаба армии, сносился с Генеральным штабом. Вы же помните, после сражения, там все находились в приподнятом настроении. Офицеры, прям фонтанировали бравурными докладами. Из общего потока сведений, запомнил информацию об итальянцах.
— С этим понятно. Как думаешь, Миланский гарнизон, может получить откуда-то подкрепления?
— Очень сильно сомневаюсь. Французы, захватив северные земли Италии, очень основательно грабили местное население, отправляя все ресурсы во Францию. За восемь лет оккупации, врагов у французов прибавилось. Разведчики говорили, что им часто помогали местные жители, узнав, что мы планируем воевать с оккупантами.
Ближе к обеду возвратился наш парламентер.
Командующий гарнизоном Милана, генерал Анри де Сугоньяк, принял Воронцова нормально. Внимательно выслушал условия капитуляции. Поинтересовался правдивостью сведений о жестокости генералов Багратиона и Головко, по отношению к пленным. Наш капитан, используя своё красноречие, старался убедить Сугоньяка в обратном, подчеркнул, что кто-то специально распускает страшные слухи.
Воронцов отметил, что по его наблюдениям, костяк гарнизона города составляют выходцы из Ломбардии, которые несут службу кое-как. Капитан заметил, что некоторые солдаты, находясь на постах, проводили время в компании с плетёной бутылью местного вина. Похоже, с дисциплиной имеются серьёзные проблемы. Укрепления города запущены, и давно не ремонтировались.
Генерал обязался дать ответ завтра утром, после совета с офицерами гарнизона.
Торопиться не будем, пусть решает. Взять город без боя значительно лучше, нежели положить жизни нескольких тысяч русских солдат.
Если говорить честно, то операции по захвату городов я разрабатывал с таким умыслом, чтобы Милан достался русскими войскам. Очень хотел увидеть Лючию. Нет-нет, никаких взаимоотношений с ней я не планировал. Я люблю свою ненаглядную Софию и деток, просто интересно после стольких лет, увидеть давнюю знакомую. Явиться в её дом не каким-то поручиком, а генералом, покрасоваться, так сказать, и проверить, сбылось ли её пророчество.
Наутро в наш лагерь для уточнения условий капитуляции прибыл генерал Анри де Сугоньяк, в сопровождении трёх офицеров.
На правах знакомого, капитан Воронцов, представил генералу, Багратиона и меня.
— Рад с вами лично познакомиться господа, наслышан о вас, — степенно произнёс Сугоньяк. — Фамилия Багратион мне известна еще по боям с войсками фельдмаршала Суворова. Я в то время, подполковник, командовал здесь батальоном. Был тяжело ранен, потому оставлен служить в Италии.