Когда совет закончился, я остался в палатке князя.
— А тебе, что не надо отдавать распоряжения? — поинтересовался Багратион. — Все сведения я вам довёл и приказания отдал.
— У меня есть предложение.
— Предлагай, если по существу.
— Надо отправить конную разведку для обнаружения биваков войск французов. Меня особо интересуют места ночёвок артиллерии и кирасиров. Установив эти места, я скрытно, ночью перебрасываю один артиллерийский дивизион, и с предельной дистанции, наношу удар по скоплению пушек. И так действовать ежедневно, не давать французам покоя.
— Это против всех правил ведения войны, так никто не поступает. Надо дать возможность французам нас атаковать, и в сражении опрокинуть наступающие полки. Потом оторваться от преследования, занять новые позиции.
— Ага, а пушками нас французы с землёй перемешают, прежде чем мы сойдёмся с ними в штыковом бою. Выбьем артиллерию, лишим французов козыря. Пока им подвезут новые пушки, мы им крови пустим много.
— Ты себя слышишь? Что ты говоришь? Соотношение у нас вдвое меньше неприятеля.
— Вот я и хочу, расстроить французов, чтобы им эта война не казалась прогулкой.
— Да будет тебе известно, что Наполеон уже у стен Вены. В ближайшие дни он, не встретив достойного сопротивления, захватит столицу Австрии.
— И высвободит массу войск, чтобы навалиться на нас.
— Тут ты прав. Хоть и не одобряю я твоих намерений, но препятствовать не буду. Действуй.
К исходу следующего дня, дончакам удалось выявить места обустройства ночных стоянок вражеских войск. Больше всего меня обрадовала информация о пушках. Оказалось, что в пяти вёрстах от нас, возле небольшой германской деревушки, разместились артиллеристы. Казаки насчитали семьдесят пушек, и много-много повозок с припасом. Лагерь окружён, поставленными в круг повозками, а в центре размещены орудия и повозки с бочками. Я предположил, что в бочках находится порох. Никаких конных разъездов французов, казаки в округе не заметили.
Артиллерийский налёт на лагерь мы совершили во второй половине ночи. Дали противнику хорошо уснуть. Дивизион минометов я разместил на удалении версты от лагеря французов, чтобы надёжно накрыть его по фронту и на всю глубину. Прикрывали дивизион, рота моего полка и сотня казаков. Расчёты в дивизионе обучены отлично, офицеры подобраны грамотные. После первых выстрелов, внеся коррективы в наводку минометов, открыли беглый огонь по лагерю, из расчёта тридцать мин на ствол. По окончанию стрельбы, минометы погрузили на повозки, и быстро покинули, занимаемые позиции. Для наблюдения за противником я оставил пятёрку казаков. Они должны вернуться в лагерь утром, рассмотрев при свете дня результаты наших стараний.
Дивизион минометов и прикрытие растворились в ночной мгле. Я слышал громкие разрывы, доносящиеся со стороны французского лагеря, эта приятная музыка радовала слух. Дальние всполохи освещали небо, красота, да и только.
Утренний доклад казаков меня обрадовал. По их словам, на месте лагеря сплошное пепелище, правда, ненароком огонь зацепил часть деревни. Её половина тоже не существует. Ну, извините господа германцы, специально по вашим домам не стреляли, война штука опасная.
Отправился с рапортом к Багратиону.
— Что ты натворил!? — вместо приветствия услышал рёв Багратиона. — У меня побывали высокопоставленные офицеры французской армии. Они до крайности возмущены. Ты умудрился уничтожить весь генералитет штаба маршала Ожеро. Они на ночь остановились в лагере артиллеристов. Не можешь отличить генерала от солдата?
— Мина, прилетев к неприятелю, не спрашивает, кто генерал или простой пушкарь. Она косит всех без разбору. А результат наших усилий, на мой взгляд, весьма хороший. Без артиллерии нас атаковать будут слабее, или вообще не атакуют, дав нам время на организацию сражения. А что под наш огонь попали генералы, то пусть им земля будет католическим пухом.
— Степан Иванович, твоя наглость переходит все границы. Пять уважаемых французских генералов от твоих мин полегли, не вступив в сражение с нами. Над нами вся Европа потешаться будет!
— Ваше высокопревосходительство вы наш командир, и вам видней как поступать и как воевать. За городком Мерабах, последует ещё несколько боев, где нас будут дубасить и в хвост и в гриву. И заметьте, французы жалеть не будут, и мы к ним с просьбами обращаться не пойдем. Наступит день, когда наш император в согласии с австрийцем Францем, вынудит Кутузова дать Наполеону генеральное сражение. Вот тогда и начнётся катастрофа нашего похода. Разобьют нас французы. Подобного поражения Россия не получала за всю историю войн. Вы меня упрекаете тем, что я случайно прибил горстку генералов. А я сожалею, что их попалось слишком мало. Чем больше отменных французов в генеральских мундирах, положим здесь, тем легче нам будет обороняться в России. Не хочу быть пророком, но со временем вы убедитесь в правоте моих слов. Если нас сегодня не атакуют, то снова пошлю казаков в поиск. Найдут пушкарей или кавалерию, испрошу вашего разрешения на ночной налёт на их биваки.