— Хочу, чтобы ты кончил глубоко во мне сегодня.
Интимно поделившись желанием, от которого у Тейта во рту пересохло, Ал опустился на колени и обхватил губами алую, блестящую головку, медленно вбирая в себя член полностью. Он старательно втягивал щеки и расслаблял горло, наслаждаясь этим минетом едва ли не так же сильно, как Блэк. Усталость испарилась, будто не давила на виски болью еще десять минут назад, а тело предало хозяина окончательно, позволяя придвинуть себя к стене. Рука сама зарылась в светлые, влажные волосы, иногда надавливая на затылок, чтобы задержать нижнего чуть дольше. И, если обычно Ал раздражался, то сегодня позволял, хоть немного, управлять собой.
— Люблю твой член в глотке, — Нийман поднял взгляд на Тейта и порочно облизнулся, продолжая поглаживать член пальцами. — Но, раз у тебя не так много сил, то придется довольствоваться малым.
Блэк покачал головой, выдыхая тяжело и притягивая нижнего к себе, чтобы поцеловать жадно, требовательно и именно так, как всегда хотелось. Вседозволенность все больше пьянила его, но он старался держать себя в руках, чтобы не спугнуть удачу, что впервые улыбнулась ему за полтора года, с тех пор, как он снова нашел Ниймана.
— Притормози, ковбой, иначе я настроюсь на марафон.
Алекс отстранил мужчину от себя и улыбнулся мягко, проводя ладонями по его груди, легко сжимая и щипая кожу. А после нижний выдохнул, хмурясь.
— Я бы хотел быть с тобой без защиты сегодня, хотел бы, чтобы твоя сперма стекала по моим бедрам, но…
Эти слова выдернули доминанта из блаженных мечтаний о том, что все вот-вот станет именно так, как он хочет, однако он сам принял правила игры, так что не имел теперь права возмущаться. Но он боялся того, как собственные эмоции чуть не вырвались наружу, он желал того, что услышал, так сильно, что готов был взвыть. Однако потерять свою гордость на глазах у того, кто… наверное, видел в Блэке только ее в качестве достоинства, казалось смерти подобно.
— Ты бы мог этого не говорить, Ал. Иди в спальню, я буду через минуту.
Тейт отступил к стене, повернувшись лицом в угол, чтобы скрыть болезненную гримасу, пропуская нижнего, сам оставаясь под струями воды, прикрыв глаза. Чего он не ожидал, так это того, того, что Алекс прижмется к нему со спины, притираясь всем телом и обхватывая поперек груди — нежности в их отношениях почти не случалось.
— Будешь грустить — у тебя упадет, прекрати, а то я и правда, поверю, что я такой особенный для огненного доминанта Тейта.
— Сам знаешь, что это так.
— Думаю, что ты это придумал, но, пока мы получаем друг от друга удовольствие, я не вижу в этом вреда.
— Если ты продолжишь говорить то, о чем не знаешь, у меня и правда упадет, дорогой, так что иди в спальню… Пожалуйста, я обмоюсь и догоню тебя.
В голосе Тейта проскользнули привычные повелительные нотки, но Алекс сделал вид, что не заметил, только кивнул и коротко поцеловал его в плечо.
— Хорошо, Тейт, я жду тебя в кровати.
Покорность Алекса выламывала кости, напоминая о том, каким пылким и искренним он мог быть до того, как доминант все испортил сам, когда не сказал правду, не защитил и не спас. А осознание того, что сейчас эта покорность всецело принадлежит другому, убивало. Но Блэк и правда был не из тех, кто привык сдаваться, поэтому, сделав пару глубоких вдохов, он вышел из душа, наскоро вытираясь полотенцем и уходя следом за Нийманом, чтобы подарить ему удовольствие — единственное, что ему было позволено дарить покорившему непостоянное сердце.
========== Часть 3 ==========
Яркий, опасный и привлекательный Ди сидел на черном кожаном диване. Его отросшие светлые волосы были гладко уложены назад, как того требовал офисный этикет. Взгляд серо-стальных глаз был прикован к единственному человеку, который волновал его по-настоящему — к его сабу, который сейчас самозабвенно стонал, получая разогрев легкой плетью от другого доминанта, раскачиваясь на красных веревках, что так эстетично контрастировали с его кожей.
— Еще, господин.
Щеки Ала горели румянцем, его темные глаза закатывались от удовольствия и блестели от слез, капельки пота собрались над его губой и между лопаток, скатываясь вдоль спины к шее — он висел вниз головой, почти теряясь в удовольствии и боли. Небольшая игрушка, которая была смазана и вставлена в Алекса снова пришла в движение, заставив его выгнуться, а Ди только улыбнулся, добавляя мощности и все еще не двигаясь с места. Каждый раз ему казалось, что он не видел ничего красивее, чем его саб, получающий удовольствие. Сегодня они были на сцене небольшого клуба — два доминанта в строгих черных костюмах и абсолютно обнаженный сабмиссив, уже забывший о зрителях и существовании мира вне этого круга света и двух человек, которые имели над ним власть.
Деймон знал, что где-то в толпе обязательно увидит Тейта, поэтому, в толпу он не смотрел — это сказочное, захватывающее состояние можно было бы потерять, отвлёкшись на секунду, поэтому он был сосредоточен лишь на боли и удовольствии своего человека.
— Спасибо, господин, спаси-и-ибо…
Едва ли Ал мог оперировать сложными фразами, когда мощность вибрации у его жадной до ласки простаты достигала пика. Партнер по сцене взял в руки плеть потяжелее и нанес первый удар, который оставил на, и без того покрасневшей от разогрева, коже подвешенного алые полосы.
— Господин, Ди, прошу… прикоснитесь ко мне.
Деймон сглотнул вязкую, густую слюну, услышав голос Ала. Возможно, для работы на публику было бы эффектней довести его до скулежа и мольбы, максимально оттянув момент, когда его доминант, наконец, прикоснется к нему. Но этим и прекрасна была Тема! Она была не для увеселения толпы — она была для заботы друг о друге, поэтому, Ди не смог проигнорировать просьбу.
— Спасибо, господин, спасибо-о-о…
Ал тянул гласные, ласкаясь к руке верхнего, который провел пальцами по горящей коже лопаток и плеч, легко сминая их, а после вздрогнул от очередного удара плети по бедрам. Ласка и боль — тот контраст, который сводил с ума, давал такой вброс эндорфина и адреналина, что тело Алекса начинало мелко подрагивать.
— Могу я кончить, господин?
Богатый букет внешних и внутренних ощущений подводили Ниймана к грани, которую он хотел переступить, но не мог не получив разрешения — их пара гордилась своей близостью — контроль оргазма был далеко не самым простым навыком, которым они овладели и, с тех пор, иногда практиковали.
Ди посмотрел на второго доминанта, который разминал ягодицы нижнего, иногда склоняясь, чтобы укусить, а тот улыбнулся хищно в ответ и впервые за вечер посмотрел в зал на зрителей. Ди понимал его увлеченность своим нижним полностью — Ал был чувственным откровением, он чутко отзывался на каждое движение верхнего, одаривал такой волной эмоций, что отвлечься от него было по-настоящему сложно.
— Что скажете, заслужил ли Ал, чтобы кончить прямо сейчас?
Звук голоса партнера по истязаниям разрезал сгущающуюся возбужденную тишину. Мнения разделились, а Ал захныкал от неожиданной боли, которая пришла к нему, когда один из зажимов на сосках был снят. Нижний помнил, что первое облегчение обманчиво и на его место придет колющая боль, но каждый раз казалось, что он не готов к ней.
— Я разрешу тебе кончить, когда ты будешь готов к этому, а сейчас, я думаю, что время не пришло, дорогой.
Ди развернул висящего на веревках нижнего и приподнял его голову, чтобы уткнуть в свою топорщащуюся ширинку. Ал, как прилежный сабмиссив только тяжело дышал, ожидая команды, а верхний вжался еще ближе.