На самом деле легче распознать фанатика по некоторым свойствам его личности, а не по содержанию его убеждений. Самое важное личностное качество фанатика и обычно легче всего поддающееся наблюдению – это своего рода «холодный огонь», страсть, лишенная тепла. Фанатик оторван от окружающего мира, его не интересует никто и ничто, несмотря на то, что он может провозглашать свою заботу как важную часть своей «веры». Холодный блеск в глазах человека часто говорит нам больше о фанатизме его идей, чем «безрассудность» самих идей.
Рассуждая в теоретическом ключе, можно сказать, что фанатик – это человек, страдающий выраженным нарциссизмом и оторванный от окружающего мира. В самом деле, он полностью лишен чувств, так как подлинные чувства всегда рождаются в результате взаимодействия самости и мира. Патология, обусловленная фанатизмом, сродни патологии, вызванной депрессией, когда больной страдает не от печали (она была бы облегчением), а от неспособности что-либо чувствовать. Фанатик отличается от больного депрессией (и в какой-то степени близок к больному манией) тем, что самостоятельно находит выход из острой депрессии. Он строит себе идола, создает абсолют, которому полностью отдается, но одновременно делает себя его частью. После этого он начинает действовать, мыслить и чувствовать во имя этого идола или, лучше сказать, усваивает иллюзию «чувства», внутреннего возбуждения, в то время как подлинные чувства у него напрочь отсутствуют. Он живет в состоянии нарциссического возбуждения, так как полностью топит ощущение своей изоляции и пустоты в тотальном подчинении идолу и в одновременном обожествлении своего эго, которое сделал частью идола. Он проявляет страсть в подчинении идолу и в иллюзии своего величия, но остается холодным в своей неспособности к истинным отношениям и чувствам. Символически его отношение можно описать как «горящий лед». Он легко обманывает других, если содержанием его идола являются любовь и братство, Бог, спасение, страна, раса, честь и пр., а не откровенная страсть к разрушению, враждебности или завоеванию. Однако в том, что касается человеческой реальности, практически безразлична конкретная природа идола. Фанатизм – это всегда результат неспособности к подлинным отношениям. Фанатик очень соблазнителен и поэтому очень опасен в политике, так как представляется искренне и глубоко чувствующим, а главное, истинно убежденным в правоте своих чувств. Так как все мы стремимся к определенности и переживанию страстей, то странно ли, что фанатик успешно привлекает на свою сторону очень многих своими фальшивыми чувствами и верованиями?
Параноидное, проективное и фанатичное политическое мышление поистине являются патологическими формами мыслительного процесса, которые отличаются от обычной патологии тем, что политическое мышление разделяют намного более многочисленные группы людей, а не один-два человека, как в случае привычной нам патологии. Патологические формы мышления блокируют путь к подлинному пониманию политической реальности, но не только они. Есть и другие формы мышления, которые, в строгом смысле, нельзя назвать патологическими, но они так же опасны, вероятно, в силу своей большой распространенности. Прежде всего я имею в виду ложное автоматическое мышление. Механизм его очень прост. Я верю, что нечто истинно, не потому, что я пришел к этому выводу после собственных размышлений, основанных на наблюдениях и опыте, но потому, что мне это «внушили». При автоматическом мышлении я могу испытывать иллюзию, будто мои мысли являются моими собственными, но на самом деле я усвоил их, потому что они были представлены мне источниками, авторитетными для меня в том или ином отношении.
Все современные методы манипуляции мышлением, будь то в коммерческой рекламе или в политической пропаганде, используют техники гипнотического внушения, которые вызывают у людей мысли и чувства, при этом сами люди не осознают, что эти мысли и чувства им не принадлежат. Способ промывания мозгов, который китайцы довели до определенного уровня совершенства, является лишь крайним выражением гипнотического внушения. При усовершенствовании суггестивных техник аутентичное мышление все в большей степени заменяется мышлением автоматическим, причем сохраняется иллюзия произвольного и спонтанного характера наших мыслей.
Примечательно, что группы испытуемых легко замечают автоматическое мышление у оппонентов, но не замечают его у самих себя. Например, американцы, возвращающиеся из поездок по Советскому Союзу, рассказывают о своих впечатлениях от единообразия политического мышления в России. Кажется, все задают один и тот же вопрос о линчевании негров на Юге, а также о том, зачем американцы окружают Советский Союз военными базами, если у них (американцев) мирные намерения.