И наконец, я благодарю Вас, дорогой Мэтр, за то, что Вы позволили мне сделать признание так, как мне того хотелось: сидя в одиночестве в моей камере и на бумаге. Я не хотел ограничиваться только фактами, которые интересны Вам и правосудию. И Вас, и правосудие я хотел заинтересовать единственной интересной вещью на свете: это человеческая жизнь, вся жизнь человека.
Правосудие не должно быть истиной в последней инстанции. Такой суд будет неизбежно и трагически несправедливым. Я изложил Вам мою жизнь — всю жизнь. Вы, наверно, осудите какие-то дела, какие-то поступки. Вы даже должны это сделать. Но когда будете судить в полном смысле этого слова, судить человека, судить его жизнь, я надеюсь, что Вам будут не чужды сомнения и достанет смирения признать свою несостоятельность.
Или хотя бы замешательство.
В самом деле, по каким критериям добра и зла будете вы судить человека, художника, артиста, фальсификатора, иллюстратора, сына, друга, отца, вдовца и мужа?
Все эти грани — не являют ли они собою причудливую смесь? Как вы сможете вынести общий приговор, не заблудившись, как заблудился я — с Вашего позволения, — на этом “Балу масок”?
Еще раз спасибо Вам, да, спасибо напоследок, ибо я смог совершить самый логичный поступок за всю мою жизнь, в один присест написав свою исповедь. На это у меня ушла почти неделя. Сегодня у нас пятница, вечер, и я заканчиваю. На седьмой день я буду отдыхать. Вряд ли Вы удивитесь, если я скажу, что чувствую, будто на самом деле создал свою жизнь заново.
В этой тюремной келье, изолированный от всех мирских возможностей, впервые независимый от посулов, от событий, которые ведут нас вслепую по дорогам жизни, я свободен, наконец-то свободен, и я понимаю, что, вопреки видимости, нет ничего более чуждого, более враждебного истинной свободе, чем необходимость выбора. Как нет ничего более далекого от истины, чем понятие об истинном и понятие о ложном.
Вот моя жизнь. Я написал ее. Вы ее прочли. Судите же.
Кто скажет мне, кривлю ли я душой?
Джаммария Ортес (1713–1790)
Подсчет ценности суждений человеческих