«Бичи» не получали ежемесячного оклада за культурно-массовую работу. Они, так сказать, «сидели на сдельщине», взимали процент с каждой души. И поэтому с профессиональным интересом взирали на лица. Особым вниманием «бичей» пользовались новички, так называемые «салажата», над которыми они издевались с особой изобретательностью, если те, в нарушение всех традиций, не желали пить и «веселиться» вместе с ними.
Татуированные, в тельняшках и обязательных «капитанках», эти профессиональные бездельники специализировались на спекуляции морскими традициями. Если иные руководители Управления экспедиционного лова интересовались только «планом», то «бичи» понимали, что человеку, в особенности молодому, не прожить без поэзии. И коли он сам не умел найти поэзии настоящей, ловко подсовывали ему свой заплесневелый суррогат «морской романтики».
Когда я только еще знакомился с портом, инспектор отдела флота пригласил меня пообедать в «Корее». «Что ж, — подумал я, — неплохое название для портового ресторана». Но это был не ресторан, а скромная номерная столовая самообслуживания, с белыми скатертями и цветами на столиках.
Однако не так давно столовая эта славилась не шницелями и кефиром, а баснословным перевыполнением плана продажи водки и грандиозными побоищами между рыбаками-колхозниками и рыбаками Госморлова, рыбаками русскими и латышскими, между портовиками и плавсоставом, моряками и простыми смертными. В память об этих культурно-массовых мероприятиях «бичей», которые достигли наибольшего размаха во время войны в Корее, портовая столовая и получила свое неофициальное, но общеупотребительное название.
«Корея» была для «бичей» и началом конца. За них взялись наконец всерьез. Так что Эдик — это уже ходячая реликвия. Но в то же время и свидетельство живучести «бичевого» духа. Надо полагать, что армейским воспитателям, под начало которых попадет теперь Эдик, удастся внушить ему иные представления о товариществе и традициях. Ведь Эдик и в море-то сходил раза три — ему всего 21 год.
Последняя ночь
Грузная фигура боцмана в красной фуфайке заполняет собой всю каюту.
Щелкнув дверным замком, он наклоняется к рундуку под койкой, долго возится с ключом.
Боцман, как здесь говорят, «оброс ракушками» — плавает уже три десятка лет. Начинал с парусников, еще в буржуазной Латвии. Не только фигура, но и имя-отчество у него традиционное — Терентий Ульянович.
Наконец ящик со скрипом открывается.
— Безобразие, обезличили судно!
Наш корабль БМРТ «Сергей Есенин» лишь месяц назад сошел со стапелей Николаевского завода. Он оборудован хитрейшими современными приборами. Подумали конструкторы и об удобствах команды. В четырехместных матросских кубриках пружинные койки с высоким бортиком — при качке не вывалишься. Над каждой койкой — плотно задвигающиеся полотняные занавески: пришел с вахты, тебя не потревожат. Над изголовьем электрическая лампочка в матовом колпачке — хочешь читай, а нужно ночью одеться, можешь не зажигать общего света. У каждого — полочка для книг и туалетных принадлежностей, ящик для белья под койкой, шкаф для костюма, рундук для обуви и номерной ящик в коридоре для робы. В кубрике — репродуктор, вентилятор, откидной стол. Есть на судне и душевые, и прачечная со стиральной машиной, и камбуз, весь в никеле.
Но отделочные работы велись, очевидно, по принципу: «Давай! Давай!» И вот теперь дерево рассохлось, шкафчики не открываются, ящики перекосило, замки барахлят, дверцы срываются с петель, шурупы, на которых держатся откидные столики, выскакивают из гнезд.
Боцман на судне — что старшина в роте. Внешний вид корабля — предмет его заботы и гордости. И всякий беспорядок, искажающий облик судна в его первозданной красе, для боцмана оскорбителен.
Боцман стелет на стол газету, нарезает хлеб, достает помидоры и бережно отмеривает из бутылки порцию спирта. Видно, разговор предстоит серьезный.
Потом так же осторожно отцеживает себе, разбавляет водой из графина и, прищурив зеленоватые глаза, пьет.
— Слушай, пойдешь ко мне плотником?.. Чего там уметь? Для начала я помогу, инструмент есть. Зато вахту стоять не надо.. А того плотника вчера списали — бездельник и пьяница…
Плотник на судне — это помощник боцмана, старший матрос. Неожиданное доверие боцмана вызвано, вероятно, тем, что я самый старый в команде — мне уже далеко за тридцать…
Но тут раздается стук. Боцман прячет бутылку и открывает дверь… Инспектор по кадрам в полной парадной форме. Ну и нюх!