И тут Дум с размаху ударил мечом об каменное покрытие площади и тот разломился пополам, чем сразу привлёк к себе внимание окружающих. Мастеровой от испуга слегка вскрикнул и испуганно начал пялиться на Марагвейна.
- Брат, прошу тебя, пойдём дальше. – взволнованно прошептала девушка.
Молча кивнув, он приблизился к филлосцу и положив остатки оружия, демонстративно вытер руки о рубашку мужчины. Лицо торговца постепенно налилось краской, а прохожие стояли посмеивались на ним.
- Херня – твоё снаряжение. – с презрением кинув денег торгашу, произнес инквизитор. Затем, развернувшись, двинулся дальше вдоль торговых рядов.
Через какое-то время, они с Зариной уже шли рядом, приближаясь к противоположному концу рынка. Чувствуя неловкое напряжение, девушка решила спросить сменить тему:
- А ты бы хотел вернуться домой?
Её внезапный вопрос удивил инквизитора.
- Мой дом теперь в здесь, в Ресакии. Дорога назад для меня закрыта.
- Дум, я не понимаю, ты ведь из... - прежде чем она закончила, он прервал её:
- Здесь не время и не место, надеюсь ты понимаешь почему.
Зарина кротко кивнула, после чего шёпотом произнесла:
- О Создатель! Сколько же у тебя тайн, брат! Обещай, что расскажешь мне о себе больше!
Он молча кивнул. Зарина довольная собой улыбнулась, но в какой-то момент, взгляд девушки скользнул куда-то в сторону. Миг и вот она стоит вся сияет перед ним. Он повернулся, чтобы увидеть куда она смотрят, но травница, юркнув в сторону, уже оказалась возле торговца платьями и тканями. Заря с интересом изучала его товары.
По началу купец обрадовался, но присмотревшись к асестке — насупился. Затем, по видимому, сделав несколько умозаключений, натянуто улыбнулся девушке и принялся показывать ей свои товары, называя явно завышенную цену.
Дум стоял чуть в стороне и какое-то время изучал одежду травницы: хоть и довольно старое, но всё ещё сносное платье.
«Вот только если наступят холода, проку от него будет мало», подумал асест, после чего перевёл взгляд на довольную морду торгаша.
«Вастак значит. Ну посмотрим, кто кого обдурит».
***
К тому моменту, когда они наконец добрались до лавки лекаря, солнце уже начало клониться к закату. Осень плавно перетекала в зиму, дни становились короче, а ночи удлинялись. Если достаточно рано похолодает, то уже могут начаться снегопады — люди, застигнутые врасплох, на многие недели, а то и месяцы окажутся заперты в городах и деревнях, без возможности продолжить путь. Задерживаться в Филлоси, инквизитору не хотелось.
Он быстро приструнил завравшегося торговца и сбил чрезмерно завышенную цену, в следствии чего сестра теперь обзавелась парочкой новых нарядов, под стать этому времени года и одним более легким, на летний манер. Хоть девушка и имела слегка обиженный вид — ведь он против её воли купил для неё эти наряды, блеск в глазах и то, как она прижимала сверток к груди, говорило об обратном.
К тому моменту, как они успели выйти с рынка, за ними успела увязаться стайка ребятни. Детвора с интересом наблюдала за ними, но ничего плохого детишки не вытворяли. Асест приметил среди них, парочку знакомых лиц, что они видели чуть ранее в сопровождении родителей.
Ребятня о чём-то перешептывались и тот мальчик, что ранее махал Зарине, с замиранием сердца смотрел на девушку. Та в свою очередь подмигивала им и строила рожицы. Это позабавило Марагвейна.
Наконец приблизившись к лавке лекаря, Дум постучавшись, дернул дверную ручку. Зазвонил дверной колокольчик. Оказавшись внутри, они сразу очутились в месте, отдаленно напоминающем маленькую библиотеку: все стены были уставлены книжными шкафами с витринами, закрытыми на замок и лишь запах отваров и трав напоминал о том, где парочка именно находится. В противоположной от входа стене был небольшой коридорчик, что вёл дальше, в глубь лавки. Похоже это было, что-то вроде прихожей. Кроме того, в комнате было ещё несколько стульев разного размера.
Не успели асесты осмотреться, как из темноты послышались стремительные шаги и спустя мгновение, им на встречу вышел довольно маленький, даже по меркам гномов — лысоватый, худощавый дверг в необычных очках с дополнительными линзами. Его не молодое лицо украшала пара шикарных бакенбард, а на подбородке красовалась аккуратно уложенная бородка.