Внимательно всматриваясь в лица вошедших, он покачивался на каблуках, приложив руку к груди, а другой почесывая висок. Однако, что не ускользнуло от инквизитора, так это то, что в темноте коридора кто-то затаился — скорее всего это был охранник. Асест всматривался в темноту, стараясь различить к какому народу или расе тот принадлежал.
- Так-так-так! А вы предельно внимательны! Зикфрид, можешь вернуться в комнату, не думаю, что мне угрожает опасность.
Охранник, что-то проворчал и тихо удалился. Затем, повернувшись к клиентам, лекарь, а это был по видимому именно он, всплеснул рукам:
- Не часто в этом городе можно встретить асеста, а сегодня, даже двоих!
Гном искренне улыбнулся им, но повторно задержавшись взглядом на лице Дума, он вытащил из кармана тряпочку и протёр линза очков:
- Минуточку!
Подойдя чуть ближе, подхватив один из стульев, который больше походил на стремянку, дверг взобрался на него и стал изучать лицо Дума. В один момент, его глаза скользнули к знаку рыцарей Длани Хорса.
- Не верю своим глазам! - гном отпрянул в сторону, чуть не свалившись со стула. Затем совершив парочку махинаций над очками — он переменил положение линз, - Если сбросить десяток лет, то готов поклясться, что передо мной стоит знаменитый Дум Марагвейн! Ну-и-ну!
Гном довольно хохотнул, спрыгивая на пол и вернул очки к обычному состоянию.
- Мы знакомы? - силясь вспомнить дверга, решил уточнить инквизитор.
- Не совсем. Скажем так — я проходил стажировку в цитадели вашего ордена, в аккурат того момента, когда вас стали называть Обсидианом!
По лицу травницы явно читалось, что она не понимала о чём идёт речь. Заметив её растерянный взгляд, гном поправил свои очки.
- Ох, прошу прощения, милая девушка! Где мои манеры! Николас, можно просто Ник. Ну а для друзей — Книжник, к вашим услугам!
- Я Зарина, из деревни Пучай. - сделав некое подобие реверанса, представилась девушка.
- О-о-о, Пучай, отличная деревня и какая! Право, Филлоси ей и в подмётки не годится. Как поживает ваш замечательный староста Градимир?
Казалось вопрос гнома, выбил девушку из колеи. Она ещё сильнее стиснула подарки Дума и прижала их груди. Казалось что она вот-вот расплачется.
«Он был дорог ей, как отец». - подумал Марагвейн, после чего произнес:
- Градимир погиб. Сейчас старостой стал его сын Радим.
- Странно, мне казалось, что это не наследуемый титул... - начал размышлять вслух дверг, потирая свою бородку, затем опомнившись, он воскликнул, - Ой-ой! Прошу прощенья, как я сразу не догадался по выражению вашего лица. Ещё раз извиняюсь.
Внезапно Дум вновь сорвался на кашель. Оценивающе осмотрев инквизитора взглядом, гном поправил очки.
- Так-так-так! Я узнаю этот кашель. Да и эти красные пятна на бледных щеках о многом говорят! Прошу следовать за мной!
***
Доктор тщательно осмотрел Дума, поразившись количеству ран на его теле.
- Что же, что же... прозвище своё вы не спешите оправдывать, - начал было он, но моментально поправил сам себя, - однако, сдаётся мне, что здесь всё не так уж и просто. Не хотел вас обидеть.
После осмотра он решил выслушать Дума и Зарину. Пока инквизитор, одевался рассказывая о том, как обстоят дела. Дверг взял странный прибор, который по его словам позволял «услышать его лёгкие». Попросив всех на несколько мгновений сохранить молчание, он внимательно послушал дыхание асеста. Напоследок, Николас решил взглянуть на язык Марагвейна.
- И значит ранее был ещё сухой лающий кашель с обильной мокротой «ржавого» цвета?
Дум кивнул соглашаясь со словами Николаса. Доктор подошёл к тазику с водой и принялся мыть руки, попутно предложив Заре продолжить повествование. Попутно беседуя с девушкой, он то и дело поворачивался к ней и задавал разного рода наводящие вопросы, о том, какие методы лечения она использовала.
Затем, когда травница закончила он на несколько мгновений погрузился в размышления. Вернувшись к действительности, несколько раз удивлённо моргнув, он начал озаряться по сторонам, по-видимому в поисках полотенца: