— Что решать? — Алан удивлённо мигнул и уставился на Герта.
— Я рассказала, что произошло вчера, — начала Вельсигг недовольно. — Сейчас и тебе расскажу.
Девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. О том, что поведала кузнецу далеко не все подробности, Сигг умолчала, да и с Аланом делиться всей историей и ее концом не хотела. По крайней мере, не сейчас. И не в ближайшее время. Или никогда.
Знакомые залы резиденции встретили Вельсигг знакомой пустотой. Лишь изредка на глаза попадались одинокие слуги, спешащие по своим делам. Девушка в форме служанки уверенно шла по ломанным линиям коридоров, в которых человек с улицы непременно заблудился бы. Поднявшись на второй этаж по винтовой лестнице, Сигг проследовала за служанкой по ещё нескольким залам. Вскоре они оказались в кабинете герцога, где лорд Дюрон Дьяги уже ждал гостью за письменным столом с двумя чашками чая на металлическом блестящем подносе.
— Будьте любезны, заберите у юноши внизу мой плащ и передайте, чтобы возвращался, — попросила девушка служанку.
"Боюсь, наш разговор будет долгим".
Герцог Дьяги, будучи невысоким и в меру пухловатым пожилым мужчиной, на первый взгляд создавал впечатление скорее торгаша или банкира, на худой конец — преподавателя. Посеребрённые годами, зализанные седые волосы скрывали одинокую проплешину в районе лба, а на носу сидели очки в круглой тонкой оправе. Герцог был одет в пошитый под заказ широкий мундир с шикарным аксельбантом.
— Ваша Светлость. — под острым взглядом серых глаз Вельсигг присела в изящном книксене, а служанка мгновенно испарилась, беззвучно закрыв дверь.
— Оставь любезности другим. — Голос у Дюрона был совсем не под стать внешности: жёсткий, с лёгкой хрипотцой, но громкий и чёткий. — Садись.
Сигг кивнула и быстро пересекла пространство кабинета, заполненное многочисленными книжными полками, ловко обогнув массивный стол с разложенными в аккуратном порядке большими картами, на которых девушка узнала очертания континента.
— Я прибыла, как только смогла…
— Знаю, — прервал ее Дюрон, ни на секунду не отводя взгляда. — Но сегодня ты здесь по другой причине.
— Милорд? — Вельсигг непонимающе наклонила голову.
— На днях Мерлина возвратилась из Антераса.
— Вот как, — протянула девушка. — Полагаю, это хорошая новость.
— Верно. — Лорд Дьяги нахмурился, будто обдумывая слова, которые собирался сказать. — Но здесь всё не так гладко. Когда Мерлина вернулась, несколько слуг бесследно пропали. Она отрицает своё участие.
— А как она может быть с этим связана?
Сигг аккуратно взяла в руки чашку и сделала маленький глоток. Герцог поджал губы, медленно выдохнул и откинулся на спинку мягкого кресла. На миг он будто потерял всю свою железную стать, уступив место простому уставшему старику, но быстро вернулся в прежний образ.
— Вся эта история началась ещё до твоего первого появления здесь. Мерлина в детстве тоже была очень болезным ребёнком. Моим людям удалось найти в округе одну опытную знахарку, которая долго выхаживала мою дочь. И ей это даже удалось. Мерлина выздоровела. Но сама девчушка после этого бесследно пропала. Не знаю, связано ли это, или я просто накрутил себя, но моя девочка оказалась… С гнильцой.
Интонация, с которой Дюрон произнёс последние слова, заставила Вельсигг почувствовать дрожь в теле. Видимо, мужчине очень тяжело дались эти слова.
— Что вы имеете в виду?
— То и имею. Мерлина стала слишком… Жёсткой. Даже жестокой. В первую очередь со слугами. Я пытался приставить к ней учителей, но все они не выдерживали и недели — собирали вещи и сбегали, не объясняя причин, и сам я от дочери ничего не добился. Одного из преподавателей нам удалось найти, но он ничего не выдал. — Взгляд герцога посуровел. — Даже под пытками. Не сказал ни слова.
По спине вновь пробежало стадо мурашек, и Сигг пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить лицо.
— Тогда я решил отправить Мерлину в академию магии на четыре года. Надеялся, что самостоятельная жизнь и жёсткая дисциплина выбьют из неё всю эту дурь. Магии она, конечно, обучилась, но едва не прикончила сверстника. Я чудом и большими деньгами отвёл удар.
В какой-то момент Вельсигг стало не по себе. Вот так вот откровенничать о делах семьи перед, по сути, никем? Обычно это не кончается ничем хорошим.
— Значит…
— Да. Когда она вернулась, я еще не терял надежды. Но когда пропали слуги, стало понятно, что всё оказалось только хуже. — Девушка подумала было, что это конец истории, но собеседник прервал ее жестом. — Это не всё. Через год после отъезда Мерлины у нас с супругой родился Рональд. Вот только радость омрачило то, что он оказался таким же болезным. Но это ты и сама знаешь — в конце концов, почти с пелёнок за ним присматриваешь. Травы твои ему помогали, по крайней мере, ему не становилось хуже.