“Интересно, кого я на этот раз подцепил?” – рассеянно подумал мужчина.
Девушка спала, положив голову на его руку, и когда Миша пошевелился, она перевернулась на спину. Увидев лицо девушки, Миша похолодел.
“Нет! Этого не может быть!” – но факт оставался фактом, он затащил в постель Наташу Вуд.
- Проклятье! – в сердцах выругался Миша.
Девушка от его восклицания проснулась, и сонно улыбнулась.
- Привет, – промурлыкала она, а Миша в ужасе смотрел на нагую красавицу в своей постели.
А посмотреть было на что. Раньше он не воспринимал её как сексуальный объект, она была всего лишь младшей сестричкой Лины. И за всеми этими бесформенными балахонами, так любимыми Наташей, Миша даже не подозревал, что у неё есть грудь.
- Идиот! – пробормотал мужчина.
- Почему? – спросила девушка, напряженно вглядываясь в его лицо. – Ты жалеешь о прошедшей ночи?
Под конец её голос стал совсем тихим.
- Наташа... – начал он и замолчал, просто не зная, как объяснить, что он ничего не помнит из прошедшей ночи.
- Не трудись придумывать объяснение, – холодно отозвалась девушка, – я по лицу твоему вижу, что ты в ужасе, что переспал с младшей сестричкой божественной Эвелины.
- Наташа... – но девушка соскочила с постели, заворачиваясь в простыню. На мгновение перед взором Миши мелькнула грудь девушки, пока она заворачивалась в простыню, и он сам ужаснулся, почувствовав головокружительное желание ощутить в ладони тяжесть этой великолепной плоти.
- Забудь, что было. Я не Эвелина, хотя ночью ты и не путал нас, иначе я бы ещё раньше поняла, какой ты мерзавец! – девушка, схватив свою одежду, быстрым шагом направилась в ванную, хлопнув дверью так, что у Миши от головной боли перед глазами запрыгали черные точки.
Спустя тридцать секунд она выглянула за дверь и мстительно добавила.
- Моя сестра ни разу не спросила о тебе, за всё время пребывания в Америке. Она рассказывала о многом и расспрашивала меня о родных и друзьях, а о тебе не разу. И я её понимаю. Когда рядом такой мужчина, как Джейсон, становится плевать на всех остальных представителей сильной половины. Но ты можешь продолжать страдать, вместо того чтобы жить своей жизнью, и не вздыхать как несчастный Байрон, о своей безответной любви.
И она опять захлопнула дверью, но Миша в одно мгновение проснулся. Её слова, словно лезвия ножей, стократно ранили его сердце. Каждое слово, оставляло след. А мозг повторял слова как заклинившая пластинка: “Такой, как Джейсон”, “О своей безответной любви”, “Не спросила о тебе ни разу”. Он чувствовал, как ломит виски, а во рту появляется привкус горечи. Он не злился на Наташу. Всё что она ему сказала, он полностью заслужил, а может даже больше. Но одно дело догадываться, что друг соблазняет любимую, и совсем другое знать об этом. Поднявшись с кровати, Миша направился на кухню. Налив воды в кофемашину, он поставил её на варку кофе и пошел позвать Наташу.
Открыв дверь в ванную, Миша замер на пороге. Сквозь покрытые паром стенки душевой, проглядывал силуэт девушки. Сам не понимая, что делает, он стянул с себя шорты, и, открыв дверь кабинки, скользнул под горячие струи воды.
Девушка вскрикнула, когда он прижался к её спине.
- Нет! – она попыталась отодвинуться. – Я не хочу тебя, долбаный извращенец!
- Не будь так уверенна в этом, – хрипло проговорил Миша, обхватив тонкую талию девушки и прижимая к себе.
- Пусти!!! – истерично воскликнула она, пытаясь вырваться из сильных рук.
- Успокойся, Наташа, – прошептал он ей на ушко и прикусил кожу на нежной шее.
Но как оказалось, вместо того, чтобы растаять в его объятиях, Наташа удвоила силы. Но добилась лишь того, что он возбудился ещё сильнее и прижал девушку к стеклянной стенке. Руки Миши пустились в путь по её телу, не пропуская ни одного кусочка шелковистой кожи. Когда его пальцы прошлись по внутренней стороне бёдер Наташи, она замерла и больше не вырывалась. Восприняв это как согласие девушки, Миша скользнул пальцами в горячее лоно, умело лаская и возбуждая девушку. Она всхлипнула, и мужчина не смог больше сдерживаться. Просунув палец глубоко в неё, он убедился, что Наташа готова принять его.
- Ты хочешь меня, милая, – прорычал он, и, приподняв её, вошел на всю длину.