Сейчас она улыбалась.
Да и фотографии вышли очень милыми. Правда, на них мы отчего-то казались несколько моложе, чем были на самом деле. Два уставших и растрёпанных подростка в слишком строгих для их возраста костюмах.
— У меня есть одно почти неприличное предложение, — сказал я, когда мы ехали на лифте к подземной парковке. — Какой относишься к тому, чтобы встретить рассвет в Северном парке у голубого озера?
— Неприличным ты считаешь то, что мы вместе проведем остаток ночи или саму ночёвку в парке?
— Все вышеперечисленное. Переоденемся. Возьмём пару пледов. Захватим горячий чай и что-нибудь сладкое.
— Давай. Рассветы я ещё не встречала. В крайнем случае, пойму, что это не мое.
Это была ночь, наполненная нежностью и ожиданием чуда.
Это была ночь, разбившая на тысячу осколков наши жизни.
Это была последняя ночь, нашего детства.
Это была ночь, когда приказ о начале войны был отдан, но об этом никто из нас не догадывался.
глава 16
Астрид Эрден Стат
Я проснулась от жуткого грохота, закладывающего уши и не сразу поняла, где я нахожусь.
Парк. Озеро. Романтичное желание встретить рассвет вдвоем.
Каи обещал мне незабываемое утро. И оказался прав. Это утро надолго врезалось в мою память, много лет заставляя просыпаться в холодном поту.
Вспышки, молниями рассекающие предрассветное небо.
Громоподобные удары, от которых вздрагивала земля.
И время, которое исчезло в этом безумии.
Растерянность.
Страх, перестающий в панику.
Желание вырваться, бежать.
И странное оцепенение. Как будто мое тело вдруг стало чужим и перестало слушаться.
Появилось ощущение, что все это происходит не со мной.
Я даже начала себя видеть, как бы со стороны.
Было трудно дышать.
Помню ощущение тяжести тела Каи, прижимающее меня к прохладной земле. Он закрыл меня собой от мира, который за одну ночь превратился в мой самый странный кошмар.
Я не слишком любила историю и завершила свое знакомство с этой наукой на образовательном минимуме. И даже спорила с Лейлой. Зачем мне события и люди, которые неизмеримо далеки от меня? Она укоризненно качала головой и обещала, что все изменится, когда я немного повзрослею.
Но даже моих скромных познаний хватило, чтобы понять: мы столкнулись ковровой бомбардировкой. Только осознание данного факта не могло подсказать, почему это все происходит, и кто решил стереть с лица планеты богатый и благополучный Алир? Это же город федерального значения, культурный и экономический центр целой планеты. Кому понадобилось его уничтожать столь варварским способом?
Когда канонада стихла, на город опустилась мертвая тишина и она пугала меня не меньше, чем оглушительный раскаты разрывающихся снарядов.
— Каи, что происходит? — спросила я только для того, чтобы разбить это жуткое безмолвие.
— Не знаю, — ответил он, тотчас закашлявшись. — Смарт не работает. Нас отрезали от сети. Хотя, скорее, изолировали.
— Как это? — сказанное в моей голове никак не желало укладываться. Не то, чтобы это было невозможно. Но изолировать сеть — значит парализовать все социальные институты. Без сети станет невозможно оказать даже минимальную медицинскую помощь. Конечно, есть специалисты, экстренных служб, которые умеют кое-что. Сделать искусственное дыхание, например. Или остановить кровотечение. Только их невероятно мало, да и возможности у них крайне ограничены. Четверть пациентов, которых можно было спасти умрут в течение суток, если сеть не восстановится. Потому, что именно на ней завязано большинство медицинских программ. И те, кто отрезали от сети город, в котором живёт около двадцати миллионов человек, не могли этого не понимать, что обрекают на смерть огромное количество людей.
Я не заметила, что говорю вслух, пока Каи не ответил:
— Те, кто отрезали нас от сети, несколько часов бомбили нас. Вставай. Нужно идти.
— Куда?
— Вставай, Звёздочка. Нам необходимо разобраться в том, что происходит. А сидеть здесь без еды и питьевой воды бессмысленно. А я сойду с ума, если останусь в этой глуши.
— Но там были взрывы.
— Посмотри по сторонам. В парк упало, как минимум два снаряда. Здесь так же опасно, как и везде.