Изогнуться: «так получилось, ничего не поделаешь» (при объяснении).
Одним из самых первых открытий, сделанных на этапе «Пусть за рулем сидит другой», стало выяснение того факта, что у меня отнюдь не одно нефизическое тело. Возвращаясь назад, я начал замечать, что для воссоединения с материальным телом мне приходится прилагать небольшие дополнительные усилия. Сначала я решил, что это просто легкая нестыковка при попытке войти в тело, но в одном особенно трудном случае мне пришлось отлететь назад, чтобы передохнуть и обдумать проблему. Тогда и выяснилось, что мое материальное тело раздваивается — почти так же, как при астигматизме. Расстояние между двумя телами было совсем небольшим, не превышало десяти сантиметров; одно из них находилось позади другого и выглядело каким-то тусклым. Я снова приблизился к ближайшему из двух тел, очень легко скользнул в него и несколько секунд оставался в таком положении. Возникло впечатление, что я частично совместился с физическим телом, но не до конца вошел в фазу. Это состояние было очень знакомо, и мои мысли вернулись в прошлое, к тем вибрациям, которые я когда-то испытывал, и связанному с ними ощущению парализованности. Чувство было почти таким же — если не считать отсутствия паники.
С той поры я без труда воссоединялся с материальным телом одним простым движением, чем-то похожим на передергивание плечами. Впоследствии я начал обращать особое внимание на процесс возвращения в тело и обнаружил, что при этом действительно проникаю сначала в призрачное тело, а уж затем в материальное. На вид это призрачное тело казалось таким же, как физическое, но было менее плотным. Однако при проникновении второе тело было более реальным, более материальным, а физическое, напротив, ощущалось не так отчетливо. Кроме того, я начал внимательнее следить и за процессом отделения: если мои наблюдения были правильны, то я должен был ощущать отделение от промежуточного тела. Оказалось, что это тело весьма реально. Мне удавалось задерживаться в нем, зависать рядом с материальным, хотя я и не мог отдалиться от него больше чем на три-четыре метра. Явление напоминало мои первые внетелесные переживания, протекавшие в непосредственной близости от тела. В голову приходили ранние воспоминания о многочисленных тщетных попытках оторваться от своего тела — и о том моменте, когда я наконец-то нашел выход. Позже, сам не понимая, почему это помогает, я предлагал новичкам ключ к освобождению: ментальное «надежное хранилище» — воображаемый ящик, где можно оставить мешающие мысли.
Когда я разобрался в этом процессе, он стал совершенно машинальным, а каждое отделение и возвращение проходило по одной схеме: второе тело остается «на орбите» рядом с материальным, сознание смещается в сторону, полностью отделяется от физического тела и переходит в «третье», то есть к состоянию энергетической сущности (судя по всему, лишенной формы). О мелких подробностях я уже не задумывался. Для моих целей достаточно было знания самого метода, а не понимания процесса.
Другим результатом действий моего нового рулевого (полной личности?) стали воспоминания о посещениях «школы» Они проявились после привычного процесса отделения от тела Потом я полностью предоставил себя воле рулевого и очень скоро оказался в толпе серых фигур. Я говорю «толпа», потому что их было так много, что некоторые растворялись вдалеке. Все смотрели в одном направлении и никто, казалось, не заметил моего появления — за исключением одной фигуры, которая была заметно ярче других Она приблизилась ко мне и остановилась.
Фигура раскрылась — и заговорила! Слова раздавались прямо в моем сознании (Рад, что ты вернулся. Боб. Ты пропустил довольно много занятий).
Я замерцал (Я… э-э-э… я был занят).
Форма разгладилась (Ты изменился. Наркотики, спиртное?).
Я широко раскрылся (Я либо упустил часть посыла либо просто не могу его развернуть. Куда я попал?).
Фигура завертелась (Похоже на правду! Ты опять в школе для спящих).
Я свернулся и вдруг ясно и четко все воспринял. Школа для спящих — то место, которое посещает огромное число людей на определенной стадии глубокого сна, в период пребывания вне тела. Есть только одно условие: естественный сон, не искаженный химическими веществами. Теперь я знал, что очень часто бывал здесь и раньше, задолго до начала своих ВТП! Я просто ничего не помнил об этом, когда просыпался, — как, впрочем, и все остальные. Если какие-то обрывки воспоминаний и сохранялись, я приписывал их сновидениям, странным мыслям, игре воображения.