– Мама психует? – спросил Хоакин.
Одновременно прозвучал вопрос Грейс:
– А на твое удочерение это не повлияет?
– Чего? – взвизгнула Майя. – Каким образом это может повлиять на удочерение? Блин, мне уже пятнадцать! Все бумаги давно подписаны!
– Я имела в виду, – глаза Грейс виновато – не невинно – расширились, – это ведь не отменяет удочерения, так? Твои родители могут развестись, но в конечном счете на тебе это никак не скажется.
Майя закатила глаза.
– Хоакин, объясни хоть ты ей, – она ткнула пальцем в Грейс. – Скажи, что развод не влияет на удочерение.
Хоакин перевел взгляд с одной сестры на другую.
– Развод не влияет на удочерение, – послушно повторил он. – По крайней мере, я так думаю. Правда, я в этой сфере не лучший специалист.
Майя и Грейс как по команде отвели глаза. Порой они слишком легко забывали, что их брат не всегда жил с опекунами, Марком и Линдой. Это они привезли его сегодня в кофейню. Сказали, что едут за покупками в соседний торговый центр, хотя Майя на 99 процентов была уверена, что им просто захотелось посмотреть на нее и Грейс.
Тем не менее они на самом деле оказались приятными людьми. Марк – высокий, гораздо выше Майиного папы – даже такого, каким она представляла его в детстве. Марк пожал обеим девушкам руки и улыбнулся улыбкой гордого отца. Линда, милая и дружелюбная, на прощание легонько стиснула ладонь Хоакина. «Оставайся столько, сколько захочешь», – сказала она, и Хоакин кивнул. Со стороны Марк и Линда выглядели настоящими родителями, Хоакин – их сыном.
В эту минуту, однако, он методично рвал бумажную салфетку на ровные квадратики. Майя задалась вопросом, ей ли одной в семье удалось избежать этой мерзкой привычки. Увернулась от пули, подумала она. Грейс тем временем опять сунула в рот соломинку и бессознательно продолжила ее жевать.
– Извини, – сказала она Майе. Стоит признать, на лице у нее действительно было написано раскаяние. – Я просто хотела убедиться, что ты в порядке.
– Все норм, – подтвердила Майя. Хоакин взглянул на нее, подняв бровь. – Правда норм. Родители ссорились как сумасшедшие. Мечтаю о тихом вечере, когда мама с папой не орут друг на друга так, что стены трясутся. Может даже смогу спать по ночам.
Грейс кивнула, но как-то неубедительно. Отчаянно желая сменить тему, Майя устремила взор на Хоакина.
– Ну а у тебя как дела? Что новенького?
– Марк и Линда собираются меня усыновить.
Майя поперхнулась печеньем.
– Что? – Грейс выдернула изо рта трубочку. – Серьезно? Хоакин, это же здорово!
– Ага. – Хоакин бесстрастно пожал плечами. – Они хорошие. Очень.
– Не просто очень хорошие, а замечательные. – Майя подалась вперед, ощутив внезапное желание накинуть брату на плечи теплое одеяло. Хоакин почему-то всегда выглядел озябшим, ссутуленным, погруженным в себя. Каким он был до встречи с Марком и Линдой? Едва успев подумать об этом, Майя вдруг поняла, что совсем не хочет знать ответ.
– Нет, правда, Хок, они у тебя офигенные! – воскликнула она.
– Ты ведь не против, да? – подхватила Грейс. – Они тебя любят и все такое? – Судя по выражению ее лица, от его ответа зависела судьба мира.
– Нет, то есть да, не против. Они классные, – пробормотал Хоакин. – Для меня это… ох, нелегко. До сих пор не могу переварить.
– Целых семнадцать лет ждать семью – долгий срок. – Майя постаралась произнести это ободряющим тоном – так всегда делала Клер, когда ей было плохо или грустно, – и губы Хоакина растянулись в улыбке, не печальной, но и не радостной.
– Точно, – кивнул он и коротко рассмеялся. – Охренительно долгий.
– Значит, вам осталось только оформить документы? – спросила Грейс. – А нам можно прийти на церемонию?
– Грейс, притормози маленько, – осадила ее Майя.
– Ой, простите.
– Я еще не сказал «да», – сказал Хоакин. – Разговор был месяц назад, но решение за мной.
Грейс и Майя переглянулись.
– А… почему? – рискнула спросить Майя. – Сам же говоришь, они классные.
Хоакин поерзал, открыл рот, закрыл и снова открыл.
– Я пока не уверен, – признался он. – Нужно все хорошенько обдумать.
А что, если его как следует встряхнуть? – мелькнуло у Майи. Может быть, тогда все мысли, которыми набита голова Хоакина, высыплются наружу, как сладости из пиньяты? Заманчивая идея.