– Думаете, я заменю вам детей, которых вы не можете иметь?
Линда и Марк стояли как громом пораженные, а он… Он как будто с размаху впечатался в землю и разлетелся на куски. Когда Марк шагнул к нему, ноги Хоакина опередили разум: он побежал.
Выбежал из дома, слыша за спиной крики, прыгнул в машину и только тогда сообразил, что не взял с собой мобильник. Выругался себе под нос, потом поднял глаза и снова увидел перед собой лица Марка и Линды. Вскинув кулак, Хоакин с грохотом опустил его на приборную доску.
Теперь они точно не пустят его на порог, да он и сам не вернется. Еще бы – после того, что он сказал.
Дракон победил. От Хоакина осталась лишь кучка костей и пепла на выжженной земле. Время истекло, запас жизней тоже.
Игра окончена.
Грейс
Грейс впервые скрывала от родителей такой большой секрет, да еще так долго. Даже узнав о беременности, она сообщила об этом уже на следующий день. И все же как рассказать им о предстоящей поездке, о том, что она собирается подняться на крыльцо чужого дома, постучать в дверь и, возможно, встретиться со своей биологической матерью? Несмотря на богатое воображение, Грейс с трудом представляла все многообразие способов, при помощи которых мама с папой могут воспрепятствовать ее планам, а потому решила поделиться секретом с Рейфом.
– Погоди, что-то не пойму, – наморщил лоб Рейф. Они сидели в кабинке, которую Грейс привыкла считать «их всегдашней», в дальнем углу кафе рядом с магазином кухонной утвари. – То есть ты вот так запросто звонишь в дверь незнакомого человека и говоришь: «Привет, мам»?
– Ну, не совсем так, – возразила Грейс. – Тебя послушать, мы прямо хотим закидать ее дом яйцами.
– Грейс. – Отложив вилку, Рейф посмотрел ей в лицо. – Слушай, ты, конечно, не обижайся, но, по-моему, эта твоя идея не очень.
– Не моя, а наша, – поправила Грейс. – Мы с Майей и Хоакином едем вместе.
Рейфа аргумент не убедил.
– И что вы собираетесь делать, если ее не окажется дома?
– Оставим записку?
– Записку? «Привет, мам, трое твоих биологических детишек заскочили сказать, что по тебе скучали»?
Грейс закатила глаза. Разговор явно пошел не в то русло.
– Знаешь, если бы я хотела, чтобы мне в красках расписали все варианты неудачного развития событий, то обратилась бы к родителям.
– Что? Ты даже родителям ничего не сказала? – Рейф наклонил голову и принялся стучать лбом о столешницу. – Грейс, Грейс, Грейс! На вашем плане сразу можно ставить крест.
– Мог бы и поддержать меня хоть немного! – обиделась Грейс. – Знаешь, как мне страшно? А еще друг называется.
– Иногда только друг способен сказать тебе правду. Поговорить с родителями все-таки надо.
– Они не поймут.
– Грейс, они как-то справились даже с тем, что ты родила ребенка! По-моему, ты их недооцениваешь.
– Если я им скажу, они найдут миллион доказательств того, что наш план никуда не годится.
Рейф выразительно вздернул бровь. Дескать, а я что говорил?
– Ладно, проехали. – Грейс отодвинула тарелку. Она почти не притронулась к картошке и сэндвичу, да и вообще еда не лезла ей в горло. При мысли о субботе ее сразу начинало тошнить так, как не тошнило даже во время беременности.
– Проехали так проехали. Можно только один вопрос? – спросил Рейф.
– Если я скажу «нельзя», ты все равно его задашь?
– Угу.
– Ну давай.
Рейф слегка подался вперед, опершись ладонью на стол.
– А если ваша биологическая мама не хочет, чтобы ее нашли?
Грейс привалилась к стене кабинки. Кожаная обивка, с которой соприкасались ноги, вдруг показалась ей холодной.
– Ну, письма возвращаются, телефон отключен, разыскать вас она не пыталась – никого, даже Хоакина. Что, если она сама захотела исчезнуть?
Грейс потеребила салфетку на коленях.
– Не знаю. Не знаю. Но я только хочу, чтобы она знала, что у меня все в порядке. С моей стороны это эгоистично?
– Да нет.
– Глупо?
– Может быть.
– А как бы ты поступил? – спросила Грейс.
Рейф на минуту задумался, затем продвинул ладонь, которой упирался в стол, вперед, так что кончики их пальцев соприкоснулись.
– Тоже не знаю. Но, может быть, действуя по своему плану, ты так или иначе получишь ответ.
Грейс накрыла пальцами руку Рейфа.
– Я рассказала Хоакину и Майе о Персик.
От удивления Рейф выпучил глаза, почти как персонаж мультика.