Эмиль, не медля, приступает к докладу:
— Один из лакеев передал сообщение, что меня срочно ждут в отделе по какому-то важному делу. Я решил, это В.О.Д.А., и сразу же отправился в охранку. Не успел далеко отъехать, как навстречу попалась машина из отдела. Мой сотрудник сообщил о том, что Касий покинул поместье родителей сегодня утром. Про вызов он, естественно, ничего не слышал. Я сразу же вернулся во дворец и направился сюда.
— Ты знал про его дар? — удивляется Остас Лирей.
— Конечно, я же подписывал документы на утверждение его в должности.
— А слежку за Касием установил, основываясь на фамильной интуиции или подозрительности? — любопытствует его императорское величество.
— Или паранойе, — бормочет рыжий эльф.
— Что бы это ни было, оно спасло жизнь будущей герцогине, не так ли? — встает на защиту начальника господин Рестай, до этого момента не принимавший участия в разговоре.
Подтвердить эти слова у меня язык не поворачивается, но Эмиль… он рассеянно кивает и спокойно озвучивает поручение вовремя напомнившему о себе подчиненному:
— Леавиль, возьми пару сотрудников из охраны и доставь господина Касия в отдел. Я займусь им завтра, а пока пусть ему окажут необходимую помощь. Кажется, сегодня остался дежурить Авий.
— Да, он.
— Вот и отлично, — опять кивает Эмиль. — Мы с леди Далией приведем себя в порядок и присоединимся к гостям. Не стоит смущать общество моим отсутствием и давать пищу для пересудов.
— Прекрасно, — делится оценкой плана Остас Лирей. — Мне тоже следует как можно быстрее показаться гостям на глаза.
Император в сопровождении рыжего господина довольно поспешно скрывается за ближайшим поворотом.
— Сейчас придет охрана, помогут мне с Касием, и я вас оставлю, — сообщает помощник Эмиля, вновь вглядываясь в конец аллеи, где только что исчезла пара эльфов. Вид при этом у него такой, будто он способен видеть сквозь листву.
— Наверное, нам тоже следует удалиться. — Мельв из дипломатической миссии собирается уходить, но замечает отсутствие поддержки этой идеи со стороны моего брата. — Давид?
— Иди, я останусь.
— Зачем? — спрашиваю я братца.
— Ты собираешься появиться на людях, а у тебя такой вид, словно тебя только что душили!
— А ты чем можешь помочь?
Вполне закономерный вопрос вызывает у Давида сначала недоумение, а потом досаду. На себя.
— Хотя бы обезболить.
— Обезболить и я могу, — вмешивается в нашу семейную перепалку Эмиль.
Братец бросает на него тяжелый взгляд, затем смотрит на господина Рестая и разворачивается, чтобы уйти, но все же, не сдержавшись, замечает напоследок:
— Вы бы клинок убрали.
— Откуда ты его вообще взял? — обращаюсь я к эльфу, после того, как мой брат нас покидает.
— У одного из охранников. Сейчас отдам кому-нибудь из стражников.
— Понятно.
Долго себя ждать стража не заставляет, но все же за это время Эмиль успевает избавить меня от болезненных ощущений. Необходимости в прикосновениях нет, достаточно и взгляда, но господин Рестай с самого начала сеанса деликатно отворачивается, будто перед ним разворачивается какое-то непристойное действо.
Беседа с охраной выходит короткой. Эмиль просто ставит двух эльфов в известность о том, что они на время переходят в полное распоряжение его помощника.
Клинок, в котором теперь отпала надобность, также переходит во временное пользование Леавиля, поскольку стража при оружии, а руки у них заняты.
Озадачив подчиненного просьбой установить личность эльфа, впустившего опального эльфа во дворец, Эмиль наконец всех отпускает.
Теперь он целиком и полностью сосредоточен на моей персоне. Эльф долго и внимательно вглядывается в мое лицо.
— Ты как? — задает он самый странный из всех возможных вопросов.
— В растерянности, и тебе это известно.
Эмиль коротко кивает.
— За каких-то полчаса на меня обрушилось столько впечатлений, что я на самом деле и испугаться толком не успела, — развиваю свою мысль. — Разве что за тебя.
— За меня?
— Да, сначала твое странное поведение, потом не менее странное оцепенение, затем мой брат…
— Он-то тут причем?
— Он хотел тебя немного встряхнуть… если ты понимаешь, о чем я.
— Встряхнуть? — В глазах Эмиля понимания я не вижу, но потом он все же догадывается, о чем я веду речь. — Ах, да, как же я забыл!
— Но все равно, больше всего я испугалась, когда ты внезапно замер. У тебя было такое сосредоточенное лицо, словно ты решил убить Ия.
— Решил? — усмехается Эмиль. — Вообще-то, если ты не поняла, я его убивал. Страх очень опасное оружие, гораздо опаснее клинка.