— Я не буду это пить.
— Здесь по несколько капель успокоительной и снотворной настоек. Я выпросил их у Ириния при первом же удобном случае.
— А если эффект будет, как в прошлый раз?
— Эти лекарства из Ямеля, — терпеливо объясняет Эмиль, не пытаясь напоить меня насильно.
— А у тебя случайно нет какой-нибудь настойки, чтобы сбить жар?
— Сон — это лучшее лекарство, — он деликатно мне отказывает.
Будь я в лучшей форме, поспорила бы еще, но сейчас мне очень плохо, поэтому решаюсь выпить, что предлагают, и поворачиваю голову. Эльф ловит момент, пока я не передумала и вновь подносит бокал к губам. На этот раз я не сопротивляюсь, только это не особенно помогает. Впрочем, в моем состоянии прохладная вода на шее это прекрасно!
— Полотенце принести?
— Нет, так хорошо.
— Тогда давай устроим тебя удобнее.
Из-под моей спины выгребают подушки и помогают лечь. В процессе укладывания и немного скольжу вниз по простыням, а подол сорочки ровно на столько же скользит вверх. Эмиль этого не замечает, а я предпринимаю попытку вернуть ткань на законное место, но рука лишь вяло дергается. Это движение незамеченным не остается, но, даже поняв суть проблемы, эльф ее игнорирует.
— Спокойной ночи, — желает он мне и направляется к гостиной.
— Надеюсь, — невнятно бормочу в ответ.
Комната медленно плывет перед глазами.
— Далия, тебе пора вставать.
Неохотно открываю газа. Я категорически не согласна с Эмилем, но часы доказывают его правоту.
— Как ты себя чувствуешь? — Эльф стоит возле кровати и поправляет манжеты, особого участия ни в лице, ни в голосе я не замечаю.
Первый мой порыв — ограничиться молчанием — приходиться подавить. Такое поведение вызовет вопросы и пристальное внимание.
— Нормально.
Мужчина кивает, удовлетворившись ответом, и выходит в гостиную, дверь в которую почему-то открыта настежь.
Помня о своем вчерашнем состоянии, не исключаю вероятность каких-нибудь неприятных сюрпризов со стороны организма, поэтому сидячее положение на постели принимаю медленно. Взгляд бесцельно скользит по предметам в спальне до тех пор, пока не падает на соседнюю сторону кровати, где лежит одеяло. Лежит оно так, словно его никто не трогал со вчерашнего вечера.
— Где ты провел ночь?
— На диване в гостиной. Не хотел мешать, — доносится ответ из смежной комнаты.
Конечно, мой беспокойный сон ему помехой не стал бы.
— Так ты собираешься сегодня вставать? Хочу напомнить, тебе на службу идти.
Я хмуро смотрю на часы и выбираюсь из постели. Эмиль, оказавшись возле двери, наблюдает за мной.
— Вот и отлично! Схожу узнаю, как обстоят дела с нашим завтраком. Вдруг после вчерашнего бойкота мой повар решил не тратить на нас свое время.
Все же наличие прислуги — это огромный минус. Если бы я по-прежнему жила одна в своей квартире, то никогда бы не оказалась в столь плачевной ситуации, как сейчас. Когда я присматривала за своим гардеробом лично, вся одежда висели чистая и отглаженная, а за последнее время я привыкла к тому, что можно просто открыть шкаф и взять из него готовое к носке платье. Нужно только не забыть распорядиться на этот счет. Итог закономерен и предсказуем — я забыла это сделать.
При моем появлении в столовой, Эмиль поднимается со стула и разглядывает мой наряд, удивленно приподняв брови.
— На службу как на праздник?
Я тяжело вздыхаю и благодарю лакея, помогающего мне присесть. Вот Эмиль и перестает нависать надо мной.
— Так что случилось?
Я поправляю серебристо-серые кружевные манжеты на своем платье глубокого синего цвета. Если бы не кружевная же вставка на груди, этот наряд смотрелся бы повседневным.
— К сожалению, сегодня ничего другого из шкафа добыть не удалось. — В ответ слышу неопределенное "хм". — Плохо, да?
— Нет, не плохо. Ты выглядишь так, словно с визитом в гости собралась. Не совсем в твоем стиле одеваться подобным образом на службу.
— Понятно.
Больше в течение завтрака Эмиль на меня внимания не обращает. Даже о том, чтобы попрощаться со мной перед уходом, он вспоминает в последний момент. Нужно будет в обеденный перерыв купить утреннюю газету и посмотреть, что же там за новости увлекательные, раз они способны полчаса удерживать внимание главы охранки. Ранее за ним такого не водилось.
Половина рабочего дня проходит как в тумане. Голова будто чужая. С трудом вспоминается, чем я занималась, но поскольку стопки книг, нестройными рядками стоящие на столе, стали ниже, значит, деятельность моя проходила с пользой для библиотеки.